Хотя, женушка Елена Федоровна, так
сказать, блюла пост – сидела на каждодневной диете и дула пустой
чай, сам его высокоблагородие «был при службе». Сам Аристарх
Поликарпович тоже не столько пил, сколько ублажал высоких
гостей.
Зато Константин Николаевич не
церемонился. Живот пока его не беспокоил, сдобы были мягкие и очень
вкусные. А малиновое варенье. Ах, какое варенье! В бытность свою в
XXI веке он все удивлялся, как это варили варенье без сахарного
песка? Оказывается, варили, да еще как! Попаданец, только мычал от
наслаждения, поглощая эту божественную амброзию.
Елена Федоровна, полюбопытствовав,
сунула ко нему прелестный носик:
- Что нашел, mon cher?
Увидев, что обычное варенье,
насмешливо угукнула, искоса влюблено посмотрев. Ой, зря она так
среагировала в ближайшем расстоянии от своего мужа! Не мучаясь от
пуританской морали высшего света, он шутливо щелкнул ее по
носу.
Елена Федоровна снова угукнула, но
уже сердито. Вот нахал, хотя и муж!
Директора они не стеснялись.
Столичные жители, привыкли всегда быть при людях, а ее попаданец
воспитывался на совершенно другой морали – грубой,
демократической.
- Ты! - громко, хотя и весело сказала
она.
- Позвольте вам не позволять! -
ответил он также громко и шутливо.
Брани, пусть и веселой, не позволил
разгореться приезд военного губернатора. Елена Федоровна визуально
его знала, даже встречалась с ним, когда была маленькой. Поэтому,
как только в помещении прозвучала весть о его появлении, она
торопливо вскочила, встретив Голицына у порога.
Князь это оценил. С удовольствием
облобызал руку Елены Федоровны, он, уже без всяких чинов пожал
мужчинам руки. Константин Николаевич как бы даже подумал, что они –
два генерала – столкнулись здесь впервые.
Сам он тоже здоровался с губернатором
в первый раз. Крепкий, молодцеватый, хотя уже и на пределе средних
лет, он ему понравился.
Только вот в обращении ихнем тот
все-таки отказал.
- Не могу-с, - сказал он в
оправдании, - воспитанница его императорского величества не может
ходить по своей земле, как какая-то воровка. Придется пригласить,
никак нельзя!
Елена Федоровна сначала обиделась, а
потом вздохнула, простив князя, который, благодаря нынешнему
императору, получил приставку светлейший.
Под это дело Константин Николаевич
легко выдавил у Голицына приглашение родителям. На это князь не
очень-то сопротивлялся. Ведь нельзя воспитаннице императора (и ее
мужу) постоянно отказывать. А отдать билет на бал светлейшим
князьям всяко дешевле, чем прятать Елена Федоровна. Да и потом,
привык он уже к этой практике. Билеты просят у него постоянно и чем
ближе к этому балу, тем агрессивнее и чаще. И князю, пусть и
бедному, дать всяко приятнее, чем богатому, но простолюдину-купцу.
Тем более, с таким именитым сыном.