Попили, поболтали. Константин
Николаевич рассказал пару анекдотов из будущего XXI века. То есть
для XIX века супер-пупер новейшие.
Потом скоро ушли, при чем инициатором
была Мария Николаевна, а он только кивнул головой:
- Прошу прощения, господа, но важные
дела требуют от нас поторопится. Честь имею!
Господа были людьми очень вежливыми и
понимали, что важное дело сидело рядом и лучезарно улыбалось.
Молодость, молодость.
С тем их и отпустили, с пожеланием
обязательно быть на балу.
А Константин Николаевич действительно
имел дело важное – и не очень-то для него приятное – совершить
вторичный визит к своим родителям. Точнее, к родителям реципиента.
Сам-то он не знал, какие у Константина Николаевича были отношения с
родителями. Чуть-чуть только познакомился с отцом. А маман знал
только теоретически.
И сейчас, будучи попаданцем, он был
не в своей тарелке, раздавая родственные чувства совсем не знакомым
людям. Тем более, если отец ему был приятен, то мама, властная,
говорливая и громкая, ему совсем не понравилась.
Сейчас, немного взвинченная и
раздосадованная – единственный сын женился и совсем с нею не
посоветовался – она сидела в гостиной и пила чай. Вернее, как у
Константина Николаевича вертелось на языке, царствовала.
Его жене Елена Федоровна на этот раз
она рта открыть не давала. Как, впрочем, и Константину Николаевичу.
Зато он злорадно сказал, найдя крохотную паузу:
- Пардон муа, мама, позвольте вас
познакомить – моя жена воспитанница императора Елена Федоровна.
Если бы он познакомил ее с существом
иного мира – скажем с дьяволом, или даже с ангелом, то вряд ли бы
она обалдела сильнее. Больше было некуда.
Его маман, виданное ли дело, почти
час молчала, позволив за столом говорить мужчинам, а Марии
Николаевне удалось уже свободно сказать предложение императора –
приехать в Санкт-Петербург, в Зимний дворец и провести пару дней,
так сказать, по-родственному.
У отца Константина Николаевича мелко
задрожали пальца. С учетом того, что их приглашал сам Император
Всероссийский, это было приглашение к бешеной карьере, которое
дается не каждому. Ай да сын!
-Э-э, - почти робко спросил он сына,
- а вы, милостивый господин, в каком ныне чине?
Константин Николаевич даже не понял,
что спрашивают его, и мстительно ответил, как начальству, а не как
отцу: