Император, самолично ознакомившись с
новым сотрудником, им был удовлетворен и отстал от попаданца.
Фу!
Напоследок пришлось прошерстить уже
принятых в Зимних дворцов работников. Вот тут пришлось поработать.
Константин Николаевич прекрасно понимал, что среди них есть крыса и
ее надо обязательно найти. Но кто это?
Граф Бенкендорф сунувший по должности
нос и в эту проблему, указал ротмистру Новосильцеву очень даже
занимательного кандидата в злодеи – истопник Захаров – нелюдимый и
довольно злобный на вид мужчина за пятьдесят лет, с большой черной
бородой, придававший ему вид свирепого пирата в отставке. При виде
его так и казалось бездоказательно, что он всю жизнь грабил и
убивал в Карибском море, а под старость пошел работать истопником в
императорском дворце. Эмоции оказались вредными не только для
маленьких детей и для капризных женщин, но и для взрослых серьезных
жандармов. Поверили-таки дяденьки без особых доказательств!
А если серьезно, то князь тщательно –
но не более дня – изучал Захарова, вник в суть его работы и вывел
за рамки подозреваемых. В отличие, кстати, Новосильцева, который,
согласно указаниям шефа жандармов, продолжал «копать под
истопника». Константин Николаевич попытался было вразумить
ротмистра. Ведь сразу видно, не туда копает.
Ага, возьмешь его голыми руками!
Главное и железное доказательство –
так считает его сиятельство. И хоть железом по лбу чеши! Ни чем не
убедишь, как будто шеф жандармов Господь Бог и каждое его слово
истина в последней инстанции.
Что делать, иди своим путем, а он
пойдет своим. Пока ротмистр Новосильцев по указаниям начальства
искал некие «воровские доказательства» «злодея» Захарова, князь
Долгорукий выискивал факты совсем под другим углом. Не из внешних
признаков обвиняемого, а из аналитических убеждений, что слуга, как
минимум, помогал ворам, а то и сам грабил. И личико имел, между
прочим, очень даже симпатическое. Ха!
Вот тогда он и увидел среди слуг
именно великой княгини юную и, надо сказать, весьма пригожую Анюту
Ковалеву. Вначале она ему была даже приятна. Такая была
беззащитно-красивая и привлекательная, что очень хотелось
приголубить и обогреть. А если к тому же узнать, что она –
незаконнорожденная дочь сына екатерининского вельможи. Богатого, но
не давшего ничего, то картина будет полная. Чувство же было одно –
помочь и подать, хоть чего-нибудь.