Ситуация была не самой приятной, но меня грела надежда овладеть
магией. Оружие это конечно хорошо, но волшебство открывало куда как
большие перспективы. Правда и оно было не ультимативным доводом в
схватке. Как разъяснил мне Гринольв, маги способны очень на многое,
при должной подготовки им по силам даже организовать натуральное
стихийное бедствие. Но это требует сложных ритуалов, прорвы энергии
и многих расчётов. В бою же на это времени нет и маг вынужден
использовать куда как более простые и быстрые чары. А толковые
воины, что хирдманы ярлов, что южные рыцари, что витязи тех же
эльфов обычно не брезгуют хорошей бронёй и не менее хорошими
амулетами, способными сдержать парочку вполне себе убойных
заклинаний от незадачливого волшебника.
Но если для большинства южных магов матёрый вояка, дорвавшийся
до ближнего боя, это лютый пипец и повод молиться богам за упокой
своей души, то ассоны смотрят на подобное иначе. Наши вирдманы
натаскиваются в ратном деле не хуже всех остальных бойцов, так что
им вполне по силам сдерживать натиск воинов и продолжать угощать
тех магией. Самому Гринольву же и большая часть защитных амулетов
не сказать чтобы помеха. Хотя он, если можно так выразиться, юнит
штучный, его некорректно сравнивать с обычными хирдманами или даже
дренгами. Однако ярл или один из его телохранителей, у которого
кроме висюлек и броня со щитом и оружием зачарованы, уже имеет все
шансы уработать старика, если таки добежит до близкого контакта.
Поговорка о том, что на каждую хитрую гайку найдётся болт с крутой
резьбой действует во всех мирах. Но тут далеко можно уйти,
прикидывая, что маг обычно не воюет один, перед ним стоят воины, из
чьих спин он шарахает заклинаниями и попробуй к нему пробейся не
зажарившись, не сгнив, не превратившись в ледяную статую и не
развалившись на куски от какого-нибудь плетения воздушных лезвий, а
потом не повиснув на копьях и не будучи порублен топорами с
мечами.
Меня же в данный момент интересовали куда как более приземлённые
вещи, а не теория магии, кроме которой из-за слабости энергетики
молодого организма, я пока ничего усвоить не мог. Мой разум сейчас
усиленно прокручивал в голове всё что я знал о северной природе и
её обитателях, пока тело стояло на борту драккара.
Наконец-то подошёл возраст четырнадцати лет и этой весной нам
назначили испытания по прохождению которых должна была состояться
церемония посвящения в мужчины. И если в прошлой жизни чем-то
подобным было вручение диплома, после которого ты мог идти искать
работу или топтать сапоги в армии, то тут всё было слегка
посложнее. Вероятно ассоны когда-то логично решили, что мужик это
не тот у кого пипирка между ног болтается, а тот, кто способен жить
и преуспевать в наших суровых местах. А то нафиг такой нужен, если
он не способен ни обустроить быт, ни добыть пищу, ни защитить хотя
бы себя самого, не говоря уж о будущей семье? Так что
четырнадцатилетних юношей по весне, едва море становилось пригодным
для хоть какого-то каботажного судоходства, когда от непогоды можно
было укрыться в ближайшем фьорде, вывозили в безлюдные места. А
через месяцок забирали.