Но было не суждено.
Они окружили нас так стремительно, что я даже опомниться не успела и только схватила Лютика за шкирку, чтобы он не налетел на чужаков и не был убит копьём или кинжалом. А в меня именно копьём и ткнули, спросили:
— Кто?
— Откуда зачем, — вспомнила я отчего очень старый фильм и нервно рассмеялась. Люди смотрели враждебно. Были они бородаты и суровы, сплошь всё мужчины от двадцати до тридцати, одетые в домотканое, в плетёные навроде лаптей сапоги и в шкуры. Волчьи, лисьи… Вот кто убил волчицу!
— Кто ты? — грозно буркнул их вожак, самый старший в группе из семи человек. Острие копья поднялось к моей груди, и я инстинктивно повернулась боком, защищая сына. Другой воин — мальчишка совсем ещё — воскликнул:
— Ребёнок! У неё ребёнок!
— Священная мать! — вожак отступил и убрал копьё. Я подняла брови. Ничего себе заявочки! Мать-то да, но священная? С какого перепугу? Хотя…
Может, у них тут недостаток женщин?
Лютик заскулил, пытаясь вырваться, и я громко предупредила его:
— Не кусай никого!
Он буркнул:
— Глотки им перегрызу!
— Слушай меня, иначе я отдам тебя отцу.
Лютик проворчал что-то и громче ответил:
— Ладно.
Я отпустила его шкирку, и щенок лёг у моих ног, но шерсть на загривке всё ещё торчала дыбом. Вожак чужих людей глянул мне в глаза, и я выдержала его взгляд — настороженный и оценивающий. Глаза были не наши, не славянские. Раскосые глаза. Лицо — обветренное, побитое дождями и не знавшее бритвы. Как пафосно пишут в романах — бронзовое, выточенное из гранита или какого-нибудь мрамора… В общем, настоящий воин или кочевник. В голову пришло слово «половцы».
Да, именно.
Что в свете первой жизни и моих приключений во времени уже казалось нормальным и обыденным.
— Надо отвести священную мать к Геле, — сказал низким сиплым голосом другой воин. Он разительно отличался от вожака — загорелый блондин с яркими голубыми глазами, невысокий, но крепкий. На его кудрях, которым позавидовал бы любой актёр на роль Александра Невского, ладно сидела круглая шапка, отороченная тёмным блестящим мехом. Соболь. Или чернобурка… Что?
— Кто такая Гела? — спросила я тревожно. — Зачем меня к ней вести?
— Не спрашивай, женщина. Лучше пойдём с нами.
— Но меня ждут… Меня будут искать!
Вожак пропустил мои протесты мимо ушей и кивнул своим парням. А я, зная, что не смогу сбежать из-за сына, пробормотала Лютику: