– Хорошо, Изабелла, – он, словно насмехаясь, скрестил руки на груди. – Так что же ты тут забыла, красавица моя? Да еще в столь примечательной компании.
Так, Белла, соберись. Ни к чему тебе с ним ругаться.
И я мило хлопнула ресницами, обрекая наследника маркиза на обстрел взглядами.
– А что вы здесь делаете? Разве этот прием не в вашу честь?
– В мою. Так что я имею право находиться в приятной компании, – он продолжал нагло пожирать меня глазами. Нет, такими темпами, если я продолжу с ним флиртовать, точно в какую-нибудь историю влипну.
– Тогда, может, вы меня освободите? – я кивнула на цветочек. – И я пойду, а вы останетесь в приятной компании? – и пару раз хлопнула глазками, стараясь усилить впечатление.
– Вы о чем? – он приподнял вверх бровь, соображая. Я мило улыбнулась:
– Я о цветке. Вы же ради него сюда пришли, – и указала на росток, гадюкой впившийся в мою ладонь. Парень закатил глаза и скомандовал:
– Арчи, фу.
Как собаке, честное слово. Погодите, стоп! Он придумал для цветка имя? И, что самое удивительное, это вредное растение его послушалось! Посопротивлявшись для порядка, оно разжало зубки и отпустило мой многострадальный палец. Чудо дрессуры, не иначе. Под насмешливым взглядом парня я поднесла руку к глазам. Ну конечно, следы остались. Ладно хоть, первый укус заживила.
– Занятный у вас питомец, – хмыкнула я, изучая ранение. В принципе, не страшно. В ридикюле как раз лежат перчатки, я их сняла сразу же, как вышла из бального зала. Терпеть не могу, когда пальцы стягивает ткань или кружево. Хотя, выбирая между перчатками и растением, я явно предпочту первое.
– Дай посмотрю, – он без разрешения схватил меня за руку, и поднес ее к лицу, внимательно изучая.
– Заживет, – я попыталась было высвободиться, но не тут-то было.
– Конечно, – кивнул он. – Знаешь, Белла, какое лучшее лекарство?
– Целительское заклинание, – без тени сомнения ответила я. Ну а что еще может быть эффективнее магии? Даже лекари сейчас без нее не работают.
– Поцелуй, – поправил меня этот нахал и поднес мою лапку к губам, сначала поцеловав запястье, а потом и пораненный палец. Я вздрогнула от резкого, практически обжигающегося прикосновения. Да что там вздрогнула! Я практически онемела от наглости! И это я, у которой всегда находились слова. Хорошо еще, что мои инстинкты действовали отдельно от меня. Я вырвала свою ладонь из алчущих рук будущего маркиза и негодующе воскликнула: