— Нет, — недоуменно проговорил Анри. И как ему в голову это
раньше не пришло? Ведь, в самом деле, все остальные удостоились
только одного визита.
Яков задумчиво смотрел на Аниного друга.
— А туфли пропадали у всех? — спросил он, раздражаясь из-за
того, что данных мало, а дело выходило интригующее.
— Нет, — снова ответил Бретон, вновь приходя в изумление от
собственной слепоты. — У Саида Ибрагима обувь не брали ни разу.
Штольман встал и прошелся по комнате, размышляя над тем, что
услышал. Анри и Анна следили за ним молча. Аня — любовно на него
глядя, Бретон — удивляясь его умением задавать нужные вопросы.
Анна, конечно, писала, что её муж обладает несомненно выдающимся
сыскным талантом, но одно дело читать об этом на бумаге, а
совершенно другое — видеть воочию. Яков же думал над словами
Аниного друга, и первый общий знаменатель этой сложной дроби
сошелся для него. Он улыбнулся. Теперь стоит поближе познакомиться
со всеми в лагере, чтобы решить, дёргать за эту ниточку или искать
другую.
— Анри, — Штольман повернулся к Бретону, — здесь пока мне всё
ясно. Теперь расскажите, пожалуйста, о смерти доктора Уайта. Что
заставляет вас думать, что он умер не от естественных причин?
Доктор Харт сказал, что это случилось из-за кишечной инфекции.
Мужчина печально вздохнул.
— Давайте я вам расскажу, как всё произошло, а вы уж после
рассудите, параноик я или нет, — сказал он. — Хьюберт был
прогрессивным врачом, который верил в медицину. Он сделал все
нужные прививки перед приездом сюда. Он был паталогически
чистоплотен и мыл руки по тридцать раз на дню. Он не притрагивался
к местным напиткам и пил только проверенный алкоголь и кипячёную
воду. За три года в лагере он ни разу не заболел ничем, кроме
простуды. И этот человек умирает от кишечной инфекции? Причем
умирает скоротечно, сильно мучаясь и почти не приходя в сознание.
Разумеется, в жизни случается всякое, и на старуху бывает проруха!
Я бы смирился со стечением обстоятельств, в которых врач,
помешанный на чистоте, умирает от болезни грязных рук, если бы
перед тем, как заболеть, он не обмолвился мне о том, что он
подозревает, что в этой истории с мумией ему что-то кажется
странным.
Аня взволнованно наклонилась вперед.
— Он сказал, что именно? — спросила она, переживая за печального
и одновременно обозленного Анри и скорбя по неизвестному ей, но
преданного своему делу доктору Уайту.