— Да, — улыбнулся Саид. — Тут у нас тяжело живётся тем, кто не
привык к таким условиям!
Джеральд вернулся за стол и размышлял о чём-то, сжав зубы. Рут
же отложила салфетку и сказала:
— Я съезжу с вами на ту сторону. У нас случилось что-то
непонятное с обезболивающим! Мне нужно взять в миссии новый
запас.
Дина и доктор Харт удивленно посмотрели на девушку.
— Я вернусь часа через два! — успокоила коллегу медсестра. — Я
не надолго.
— А мы будем тут утром, — сказал Штольман, вставая из-за стола.
— Очень уж любопытно посмотреть на гробницу. Благодарим вас за
гостеприимство!
За этим последовали обычные в таком случае слова вежливости, и
Штольманы вместе с Рут поехали на ту сторону Нила, оставив членов
экспедиции размышлять о том, что ждет их завтра.
Детей накормили до отвала. Гостиничная еда не в пример лагерной
была вкусная, поэтому Лидочка остановилась только тогда, когда
вздохнуть было трудно. Она с сожалением смотрела на фрукты, залитые
медом, и отчаянно жалела, что съесть их уже не получится.
— Почему же в лагере они готовят из таких продуктов, которые в
рот не взять? — спросил Алекс, залпом выпив весь стакан лимонада. —
Здесь ведь можно достать нормальную провизию.
— На этот вопрос, Алекс, я уже могу дать тебе ответ! — сказал
Штольман, читая телеграмму, которую ему вручил администратор.
Коробейников не поскупился, и у Якова в руках была целая страница,
на которую были приклеены тонкие полосочки слов.
Дети немедленно сбросили с себя сонное оцепенение, которое
навалилось на них после еды, и уставились на отца. Аня тоже
изнывала от любопытства, но виду не показывала. Хотя и ей было
впору ёрзать по сиденью, как делала Лидочка. Штольман обвел
взглядом своё семейство, которое просто излучало нетерпение, и
улыбнулся. Сегодня он решил немного попозерствовать и, сложив
телеграмму, убрал её в карман и сказал:
— Но скажу я вам об этом только завтра! Когда всё
разрешится!
Аня неверяще уставилась на него. Что? Он будет её мучить и всё
расскажет только завтра? Это… Это… Это жестоко!
Яков старался не рассмеяться, так удрученно и разочарованно
выглядели его домашние. Может быть, в самом деле стоит им все
рассказать? Нет, искушение было велико, но он будет держаться до
конца. Он вдруг поднял брови. Бесенята в Аниных глазах точили
топоры и выглядели особенно кровожадно. Ему придется ответить за
то, что он оставил жену в неведении. Штольману стало жарко. Он
одновременно думал о её мести с внутренней дрожью и лихорадочным
предвкушением. Нет, нужно будет вернуться в гостиницу до рассвета.
Если всё пройдет, как он задумал, то так и будет.