Штольман вернулся в пять утра. Он осторожно прикрыл дверь,
стараясь не разбудить Аню. Она спала, накрывшись чуть ли не с
головой: всё-таки контраст дня и ночи здесь был разителен. Спать
осталось часа три, не больше, поэтому Яков поморщился: после ночных
приключений следовало принять душ, но он не хотел беспокоить жену.
Он скинул одежду, сложив её на стул у входа в ванную (его
педантичная натура не могла позволить ему бросить одежду на пол,
пусть и грязную). Штольман осторожно подошел к постели, предвкушая
момент, когда наконец сможет обнять Аню.
Перед тем, как он уехал вечером в Город Мёртвых, она не дала
ему, разумеется, собраться спокойно. Её терзало любопытство, плюс
ко всему бесенята вовсю подталкивали её к действиям, поэтому
десятиминутные сборы превратились в получасовые. Они бы продлились
и дольше, ведь бесенята Штольмана подпевали товарищам, говоря, что
ничего страшного не случится, если он задержится, но Аня вовсе не
для этого его отвлекала. Она жаждала всё знать наперед, а раз уж
Штольман настолько упрям, что ничего не хочет сказать, то и она
будет непримирима.
Штольман усмехнулся. Эта женщина умела быть несгибаемой при
желании. Он отогнул одеяло, аккуратно забрался под него и, к
полному своему удивлению, оказался в крепких объятиях жены, которая
мгновенно развернулась, обхватила его руками и ногами и не дала и
на дюйм двинуться.
— Ты не спишь? — только и смог спросить Штольман, смотря прямо в
сверкающие в неверном ночном свете глаза Ани.
— Ты думаешь, я могла бы уснуть, зная, что мой муж неизвестно
где ловит страшных преступников, способных провернуть такое дело, а
мне об этом ничего не известно? — шепотом возопила Анна, почти
заставив Штольмана рассмеяться. Возмущение волнами расходилось от
неё.
— Как дети? — спросил Яков, вернув на лицо невозмутимое
выражение и решив идти до конца. Раз уж он начал эту игру, то нужно
играть дальше.
— Ты серьезно спрашиваешь, как поживают наши не в меру
любопытные, склонные решать сложные логические загадки дети, если
ты уходишь и не даешь им и маленькой зацепки? — Аня плотнее
прижалась к нему и возмущенно шептала ему на ухо. Штольман погладил
её по спине, подавляя желание прикрыть глаза. Интересно, почему это
она спит голой? — Они легли в полночь, а Лидочка еще минут двадцать
выдвигала самые страшные версии. По её мнению, ты пошел укрощать
реальную мумию, потому что понял, что только она могла совершить
такое зло!