— О, наконец-то! — воскликнула Ильинская, увидев Эрнеста
Афанасьевича. — Вы соизволили вернуться!
— Госпожа Ильинская! Агнесса Илларионовна! — увещевал женщину
управляющий, но та униматься не желала.
Аня сердито выдохнула и пошла в наступление.
— Агнесса Илларионовна! — отодвинула она управляющего и шагнула
вперед. Штольман смотрел на это с интересом. Во-первых, ему было
любопытно, а во-вторых, если уж его жена дошла до такой степени
кипения, остановить её было практически невозможно.
— Агнесса Илларионовна, — повторила Аня и села напротив женщины,
заставив ту заморгать. — Скажите, при каких обстоятельствах пропала
ваша брошь?
— Что?.. Кто?.. — Ильинская с непониманием посмотрела на
управляющего, но Анна не дала ей отвлечься.
— Меня зовут Анна Викторовна Штольман, — отчеканила она. — Я —
частный сыщик и по совместительству жена человека, которого вы
обвинили в воровстве.
Яков был доволен. Посмотреть на частного сыщика Штольмана со
стороны было интересно. Тем более на такого красивого сыщика
Штольмана. Надо сказать, эта версия серьезно превосходила
оригинал.
— Нет! — воскликнула Агнесса Илларионовна, немного опешив и
переведя взгляд с Анны на Якова. — Ваш муж этого не делал!
— Я знаю! — отрезала Анна. — Но вы так сказали!
— Я так не говорила! — возмутилась Ильинская.
— Говорили! — подняла брови Анна. — Нам Эрнест Афанасьевич
сказал!
— Но я ничего не говорила про вашего мужа! — вскричала женщина.
— Я говорила про мужчину из номера тридцать пять!
— Но мы и живем в тридцать пятом номере! — объяснила Анна, не
отводя взгляда от Ильинской. Яков одобрительно хмыкнул про себя.
Сыщик Штольман великолепно вел допрос.
— Не может быть! — еще раз осмотрела Якова Агнесса.
— Может, — отрезала Аня. Управляющий, напуганный противостоянием
двух женщин, робко кивнул, подтверждая её слова.
— Но это не он! — возмутилась Ильинская.
— Я знаю, — подтвердила Анна.
— Моё кольцо взял один из гусар! — объяснила женщина. — Он
снимает номер тридцать пять и он не ваш муж. Они красные. И синие.
И читают Библию.
Штольман поднял брови. Горничные замерли с кружевными платками в
руках. Аня открыла рот. Эта женщина явно сумасшедшая! Не иначе!
Агнесса Илларионовна доверчиво смотрела на присутствующих в
комнате, а Штольман думал о том, что если бы у этой женщины
действительно было бы серьезное расстройство, то она либо не
выезжала бы из дома, либо содержалась бы в лечебнице, либо не
путешествовала бы без сопровождения. Видимо, Ане пришло в голову то
же самое, потому что она смягчилась и почти ласково спросила: