— Тьфу-ты! — рассердился Леонов. — Да хватит в эти суеверия
бабкины верить! Ты еще призраков тут приплети!
Трегубов поморщился. Да, капитан прав. Убивают вовсе не духи, а
обычные люди. Поэтому думать о том, что потустороннее может
вмешаться в твою жизнь, глупо!
Игорь Петрович Ребушинский смотрел на девушку перед собой во все
глаза. Она сидела на резной скамеечке в сквере перед кладбищем и
читала документы, которые он ей передал. Мария была поглощена
бумагами, и мужчина воспользовался моментом и изучал свою новую
знакомую. Две недели назад она сама позвонила ему из Парижа и с
того момента жизнь Ребушинского перевернулась с ног на голову.
Фамилия Штольман была знакома ему не понаслышке, и встретиться с
представителем этой семьи было сродни чуду. Как и многие поколения
его фамилии он выбрал журналистику своим призванием и работал
теперь главным редактором «Вестника Затонска», сменив два года
назад на этом посту своего отца, отошедшего от дел после болезни
матери.
В его распоряжении был архив еще «Затонского телеграфа», газеты,
которой руководил его предок, Алексей Егорович Ребушинский. Каким
чудом архив пережил революцию, гражданскую войну и Вторую Мировую,
Игорь и сам сказать не мог, не иначе только стараниями его родных,
трепетно относившихся к печатному слову. Еще будучи студентом
филологического факультета Тверского Государственного Университета,
Ребушинский изучил все номера «Телеграфа», начиная с 1885 года, и
был заворожен историей Анны Мироновой, которая впоследствии стала
Анной Штольман.
Неужели и в самом деле она умела говорить с мертвыми? Неужели и
в самом деле видела привидений? Это было… невероятно, удивительно,
жутко и отчасти притягательно. В то, что Анна Миронова была
средоточием зла, зловещей тенью и прочей чушью, Игорь не верил ни
секунды. Время подтвердило это, потому как статьи из откровенной
травли постепенно сместились к мягкому удивлению, а после и к
восхищению. Ребушинский видел фотографию девицы Мироновой, а после
и доктора Мироновой, и не мог представить, как его далекий предок
мог всерьез считать эту девушку причиной творившегося в городе
произвола преступников.
Игорь не один раз возвращался к портрету Анны и не мог
оторваться. В ней было что-то необычное, неземное, совершенно
непохожее на энергетику, которую излучали современные девушки.
Ребушинский усилием воли тогда заставил себя перестать о ней
думать. Это смахивало на сумасшествие: влюбиться в кого-то, кто
родился сто тридцать лет назад. И вот теперь он смотрит на прямого
потомка Анны Викторовны Мироновой и видит, что это несомненно она.
Эти глаза он ни с кем бы не перепутал, хотя нос и скулы явно
восходят к не менее прославленному мужу Анны. Удивительно
прекрасное сочетание. Ребушинскому пришлось оборвать свои
размышления. Он был человеком увлекающимся, творческим, и теперь,
когда перед ним была не фотография, а реальная девушка, влюбиться
он мог прямо сейчас, не сходя с места.