Мария Яковлевна вдруг подозрительно взглянула на него, будто
прочитав мысли, и Ребушинский залился краской и стал смотреть на
липы, окружающие стены кладбища. Девушка метнула взгляд в сторону и
поморщилась. Игорь с удивлением посмотрел по сторонам, но никого
рядом с ними не обнаружил. Ему показалось, что рожица, которую она
состроила, кому-то предназначалась.
— Благодарю, — Маша закрыла папку и улыбнулась Ребушинскому. — Я
возьму документы себе. До тех пор, пока все не закончится, они
будут мне нужны.
— Да, да, конечно, — засуетился Игорь Петрович, стараясь не
поддаваться всполохам восторга, загоревшимся в сердце при виде её
улыбки.
— Теперь пойдёмте к могиле, — сказала девушка и решительно
поднялась, опираясь на внушительный зонт-трость с резной красной
ручкой. — Это нужно сделать обязательно сегодня!
— Разумеется!
Ребушинский повел её сквозь старое церковное кладбище к новому
участку, где было разрешено проводить свежие захоронения. Мария с
любопытством смотрела по сторонам и периодически одобрительно
кивала, будто соглашаясь с кем-то. Игорь Петрович на всякий случай
огляделся, убедился, что они одни, и вдруг испугался. Никогда ему
не было страшно на кладбище, но теперь, когда ему вдруг почудилось,
что Мария Яковлевна прямо сейчас общается с одним из обитателей
этих замшелых могил, предательские мурашки поползли по его
позвоночнику.
— Вот мы и пришли, — сказал он, подавляя дрожь и указывая на
могилу, заваленную лапником и уставленную венками.
— Благодарю вас, — улыбнулась Маша. — А теперь я попрошу вас
оставить меня одну. Это необходимо, чтобы всё прошло, как
положено.
— Несомненно, — кивнул Ребушинский и немедленно позорно
бежал.
Мария осталась одна. Можно было приступать к тому, ради чего она
сюда приехала.
Ровно через пятнадцать минут лейтенант Ильина вернулась в
кабинет и доложила, что ходатайство составлено. Трегубов вновь
приятно удивился. Пробежав глазами документ, он кивнул. Быстро и
без ошибок. Теперь можно отдавать Загребину и эксгумировать
тело.
— Дмитрий Георгиевич все основные моменты законспектировал и
теперь сможет всё воспроизвести при случае, хотя он говорит, что
теперь это ему вряд ли понадобится.
Капитан Леонов только хмыкнул. Дима Маслов по имени-отчеству в
родном отделении в последний раз именовался при поступлении, когда
бумаги заполнял. Этакое уважение младшему оперативному сотруднику
да еще со стороны головастой и фигуристой Ильиной явно польстило. А
вот в том, что он сможет воспроизвести всё сам с первого раза,
Алексей крайне сомневался. На его памяти такого ни разу не
случалось. Впрочем, о педагогических талантах новенькой он ничего
не знал. Кто знает, может, она современный Макаренко.