— Ай, блин, да забей ты уже.
— Не могу я забить! Постоянно про это думаю. Выслушай хотя
бы!
Я выпятила губы уточкой. Ну надоел мне этот ваш Нино, сил просто
нет! Ужас какой-то!
Говорю я ему: забей и радуйся жизни. Он мне: давай я тебе отдам
половину денег. Или все деньги. Да, точно, забери все мои деньги,
Маринетт!
Я ему: отстань.
Он мне: выслушай!
Тьфу ты.
— Так, — я присосалась к соку и скривилась от апельсинового
сиропа, что выдавали вместо нормального напитка. — Так! Я тебя
выслушаю. Один раз, но полностью. Понял?
Нино кивнул. На то чтобы собраться ему потребовалось минут пять,
не меньше; всё это время он жирными из-за круассана пальцами крутил
свою кепку.
Открою секрет: этих кепок у него штук сорок, не меньше. Потому
что, сколько бы Ляиф свой головной убор ни пачкал, — и чем бы он
его ни пачкал, что более важно! — кепочка на следующий день была
чистенькой, красненькой и словно новенькой.
Волшебство-с! Ну или шикарный стиральный порошок. Хотя, если бы
кепку так стирали, то она бы форму потеряла, наверное… так что я
всё-таки ставила на тайную комнату в квартире Нино, полностью
заполненную красными фирменными кепариками.
Или на тайную комнату со швеёй, выкраденной из Китая. Или где
тут в этом мире основной конвейер одежды, гм.
— В общем, мне не по себе из-за произошедшего в Америке, —
сказал Нино, имея в виду совсем не ситуацию с потерявшим память
Адрианом. — Я очень тебе благодарен за то, что ты отказалась от
денег… новое оборудование реально много стоит, но… как-то это
нехорошо.
Вот к этому всё время он и сводил: видите ли, «нехорошо» то, что
он умудрился продать нашу песню из «Чикаго». «Тюремное Танго»
привлекло внимание и, насколько мне докладывала XJ9, вокруг нашего
перформанса вроде как даже делали мюзикл…
Естественно, я продолжала общаться с Эон, Джессикой и Олимпией!
У нас тут не мультяшная вселенная, чтобы вводить «героев»
исключительно на одну арку; а уж учитывая пережитые нами
приключения, мы все практически сёстры по несчастью. Я была на
связи с Эон постоянно благодаря мессенджеру для супергероев; с
Джессикой — по настроению девчушки; с Олимпией — на созвоне, потому
что мы были две старые перечницы, которые любили обрывать
телефончики и болтать за жизнь.
С Барбарой… ну, я знала, что в случае экстренной необходимости я
могу позвонить и ей. И вполне возможно, что Совменша прилетит даже
в Париж, дабы спасти мои нижние не-девяносто из проблем… но это
был, так сказать, звонок последнего шанса.