Адриан точно мог бы сказать, что он многое потерял в своей
жизни.
Возможно, кто-то подумал бы, что речь зайдёт про семью. Но он не
про это, если что. Хотя семья у него была… С ней Агресту не
повезло, если так можно сказать.
Отец — бесчувственный сухарь, который едва ли мог найти время,
чтобы встретиться с собственным ребёнком чаще пары раз на дню. Мать
мертва. Кузен, — с которым вроде бы были неплохие отношения, — не
может быть постоянно рядом; Феликс и без того, узнав о потере
памяти Адриана, примчался из Англии и провёл в ненавистном Париже
больше трёх месяцев.
Тётя… тётя Амели показалась Адриану странной. Неприятной. И
видеть её он, честно говоря, не хотел больше, чем того требовали
приличия. Если с Феликсом Агрест мог бы проводить чуть ли не всё
своё свободное время, то вот тётя Амели юношу несколько… напрягала,
что ли.
Что-то в ней было отталкивающее. Сначала Адриан подумал было,
что это из-за её внешности — всё же с Эмили, его матерью, Амели
была близнецами. Однако потом, прожив с женщиной под одной крышей,
он признал, что дело было в чём-то другом.
Но вот в чём?.. этого он уже не знал.
Ещё была прислуга, которая вроде как могла бы занять место
«члена семьи». Пьер, — водитель со смешным прозвищем «Горилла», — и
Натали, — правая рука отца, — вроде как даже испытывали к Адриану
нечто вроде привязанности… сильная симпатия с их стороны точно
чувствовалась.
Но это всё было не то. Они не пересекали невидимой черты, после
которой Адриан мог бы ощутить ту самую семейную близость, о которых
упоминалось в аниме или сериалах. Ну не было у него чего-то
подобного… вроде бы.
Он не мог быть в этом уверен, если честно. Потому что с одним
человеком, — если не считать Феликса, — он всё-таки ощущал нечто…
похожее, наверное.
— Эй, ты там уснул, что ли?
— М-м-м… нет, задумался немного.
— Задумался он, — девушка сдула с глаз криво отстриженную чёлку.
— Я тебе тут про книгу свою рассказываю, а ты в облаках витаешь.
Динозавры, Адриан, динозавры! Что может быть лучше и интереснее,
чем динозавры-инопланетяне?!
— Ещё больше динозавров, — сразу же нашёлся он с ответом. — И
инопланетян.
Маринетт хлопнула ресницами, — длинными, тёмными и колкими, — и
задумчиво кивнула.
Ресницы совсем не подходили к её лицу. Глаза у Дюпэн-Чен
постоянно слезились, и ресницы склеивались в острые длинные пики,
отбрасывающие на бледные щёки вытянутые тени. В зависимости от
освещения Маринетт могла выглядеть как японская дорогая кукла или
как девушка-призрак из какой-нибудь страшной истории.
