Враги, наверняка, делали ставку на этого невидимку, снабдив его
отличной защитой, но и она не выдержала двойного удара, с треском
расколовшись, словно скорлупа. Но и эти маги, находящиеся перед
ней, легко справились с ее сетью. Миг – и женщина очутилась рядом с
ними, нанося сдвоенный удар магией и клинком. Ранила одного, но
второй ударил ее каким-то артефактом, магия которого преодолела
защиту, и бок женщины окрасился кровью.
Мужчину же атаковали невидимки, подлетавшие к оконному проему на
драконах и впрыгивающие в открытый оконный проем. Он был сильнейшим
ментальным магом в мире, но и он не мог одновременно чувствовать
столько врагов, прикрытых мощными амулетами. Вокруг него лежало уже
пять трупов, но новые враги все прибывали и прибывали. И у них тоже
хватало отличного оружия, поэтому мужчина тоже был весь в крови –
как чужой, так и своей.
Мальчик со слезами на глазах наблюдал за последним боем своих
родителей, но не сдвинулся с места, выполняя последнее слово отца.
Его сердце сжималось каменными тисками, душа рвалась то к маме,
чтобы защитить ее, то к отцу, чтобы встать спина к спине. Однако
силы были неравны, и вскоре врагам удалось пробраться за спину его
родителям. Но те одновременными ударами пробились друг к другу, и
теперь защищались вместе. Уже все огромное помещение заполнилось
врагами, а пока воины отвлекали мужчину и женщину на себя, маги
готовили какое-то мощное заклинание. На ребенка никто не обращал
внимания, словно его нет совсем, хотя сам мальчик замечал, что его
видели. Как же ему хотелось стать невидимкой и мстить… мстить…
мстить…
Вдруг его родители прильнули друг к другу, выставив вверх руки,
держащие скипетр. Серебристо-черная вспышка, и после этого волна
такого же цвета прокатилась по помещению. Раэш зажмурился и
почувствовал легкое касание чего-то. А когда открыл глаза, никого
не увидел. Вообще. Даже доспехов не осталось. Он посмотрел на то
место, где еще мгновение назад находились мама с папой, но и там не
оказалось ничего. Мальчик так и стоял у стены, его сердце
обливалось кровью, рождая новое для него чувство. Ярость. Ярость
демона. Но оно не заполонило его всего, не встало кровавой пеленой
перед глазами, а находилось в глубине его «я», прирученное другой
силой – волей, что составляла суть расы его матери.