Помещение стало заполняться воинами калвари и людьми. Вот
появился статный мужчина-калвари, вид которого выдавал в нем
привыкшего командовать. А рядом с ним… Раэш стиснул зубы и положил
руку на свой меч. Рядом с этим врагом шел предатель Мортон Гизби.
Следом за ними шли другие, не менее важные, калвари.
– Что прикажете с ним сделать, господин? – подобострастно
спросил маг, подойдя к мальчику. – Убить?
Раэш увидел на груди предателя украшение в виде восьмилучевой
звезды. Стиснул рукоять, даже вынул чуть-чуть свой меч из
ножен.
– И что ты мне сможешь сделать своей тыкалкой? – ухмыльнулся
Мортон, посмотрев на своего нового господина.
Сейчас уже никто в этом мире не знал, что меч мальчика являлся
не чем иным, как когтем Древнего Бога, имя которого уже много
тысячелетий никто не помнит. Не знали его и родители Раэша. Он всей
душой, всем сердцем, всей своей сутью захотел, чтобы от предателя
не осталось ничего, чтобы тот, о ком не помнят, забрал эту жертву
себе. И когда Повелитель калвари хотел уже дать согласие на
убийство, последний представитель рода Хилл’Са’Арэш выхватил свое
оружие и ударил в грудь, попав прямо в звезду. Мигнула защита, но
он даже не почувствовал какого-то сопротивления, как это должно
было быть. Коготь легко пробил артефакт, войдя в тело по рукоять, а
мальчик почувствовал, как некая сила оттолкнула его назад.
От места, где торчал коготь, стала распространяться чернота,
поедавшая как одежду, так и само тело. Рот предателя открылся, но
из него не вылетело ни звука. В самом же помещении стояла гробовая
тишина и, казалось, само время остановилось, в ужасе забившись в
дальний угол. Мгновение спустя маг растаял.
– «Жертва принята», – услышал Раэш тихий шепот у себя в голове.
Или это показалось?
– Как он сумел разрушить мою Звезду Айры? – калвари повернулся к
кому-то из своей свиты.
– Артефакт какого-то Бога, – ответил кто-то. – Только такое
оружие могло ее разрушить. Не думал, что сохранилось хоть что-то со
времен Войны Богов.
– Его, – калвари с ненавистью показал на Раэша, – подвергнуть
Живому Изгнанию, запечатать в Капсуле Вечности и отправить в
Неизвестность. Разрешаю использовать соответствующие артефакты.
Все воины тотчас покинули помещение, а маги стали рисовать на
полу большую и очень сложную пентаграмму. Раэш все это время
наблюдал за ними, решив, что никто из них не услышит от него ни
просьб о помиловании, ни криков, не увидит слез. Когда один из
магов схватил его за плечо, мальчик резким движением отбросил его
руку и сам направился в центр пентаграммы.