Когда до твари остается всего
лишь шаг, она вдруг прыгает прямо на него, каким-то немыслимым
образом преодолевая все находящиеся между ними пространства.
Тварь сбила его с ног. Зубы
клацнули у горла, но рука с ножом уже вспорола
мягкое подбрюшье, выпуская кишки наружу. Побежала, обжигая, горячая
кровь. В ноздри ударил удушливый запах мокрой шерсти.
Пронзительный вой заложил уши, а серо-стальные клыки
окрасились красным, когда на губах твари выступила кровавая
пена. Понимая, что ничего еще не кончено, Дио выдернул нож, и,
другою рукой отворачивая в сторону серую морду, снова ударил
тварь, целясь в глаз. Нож соскочил, еще и еще раз.
Не видя уже ничего от заливающей глаза крови — волк
прокусил ему руку — Дио бил наугад до тех пор, пока
судорога не прошила все тело твари. Обмякнув вдруг, она
навалилась всем своим весом, придавив. Дио с трудом спихнул
тушу в сторону.
Мертвый волк был обездвижен.
Страшная рана на его животе
почти затянулась — уродливым шрамом змеились сросшиеся края.
Судорожно подергивались лапы, но из глазницы твари торчал
всаженный по рукоять нож. Поврежденный мозг
не в силах был отдавать приказы телу, а сталь
препятствовала регенерации тканей.
Дио пополз прочь. Его трясло,
и он не смог бы подняться на ноги.
Раздался приглушенный стон, а потом Жженый приподнял
голову.
— Дио? — прошептал
он одними губами.
Дио опрокинулся на спину.
Огромная стальная конструкция, украшенная пыльной паутиной,
медленно вращалась у него перед глазами. Приступами накатывала
тошнота. Тело сотрясали редкие конвульсии. Всплыло лицо Жженого.
Его руки бережно приподняли голову, поднесли к губам край
фляги. Первый глоток заставил закашляться, а потом Дио
принялся пить, смывая с губ вкус своей и волчьей крови,
смывая нечеловеческое напряжение и животный страх.
Жженый скинул куртку. Скатав ее,
положил под голову и ушел. Вернулся через несколько минут,
волоча за шкирку плененного мародера. Вновь прошептал одними
губами, помня, как далеко разносится в руинах каждый звук:
— Еле догнал.
При виде твари мародер сжался
в комок и заскулил чуть слышно. Жженый,
не церемонясь, отвесил ему хороший подзатыльник. Дио
усмехнулся и почувствовал, что наконец-то пришел в себя.
С трудом сев, он снял с пояса собственную флягу
и принялся пить. Сделал три длинных, полных глотка,
с наслаждением ощущая, как прохладная вода омывает глотку,
и посмотрел на убитую им тварь. Тело твари еще
подергивалось, на обнаженных клыках выступала кровавая пена,
уцелевший глаз смотрел с лютой ненавистью. Тварь была обречена
и знала это. Все ресурсы организма были брошены на борьбу
с чудовищной раной, но не могли восстановить
поврежденный мозг. Телу мертвого волка оставался всего лишь
час-другой его странного послесмертия, а потом оно затихнет
навеки.