Выписываю палочкой несколько узоров, накладывая вокруг кровати
стационарный вариант протего и парочки других защитных чар, после
чего укладываю своё тело на неё. Начинаю медленно дышать, вспоминая
медитации тибетских магов, которые в плане работы с душой и её
связи с телом могли дать фору многим. Только добраться до этих
знаний было тем ещё геморроем. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Ощущения
тела отдаляются, в какой-то момент оставляя только восприятие
окружающей магии, выработанное годами творения магии.
Сосредотачиваюсь на себе, чувствуя покалывание. Знакомое
покалывание. Такое же у меня было, когда дементор чуть не сожрал
мою душу и следующие несколько дней она восстанавливала связи с
телом. Благо, в этот раз все проходит куда быстрее.
В какой-то момент в сознании начали всплывать воспоминания
прошлого владельца тела. Погружаюсь в них, так как самой важной
вещью для меня сейчас является информация.
Спустя пять часов я со скривившимся лицом смотрю в зеркало. Из
отражения с неприязненным, но при этом красивым и даже в чем-то
харизматичным, лицом смотрел голубоглазый блондин. Гилдерой Локхарт
– писатель, волшебник, кумир сотен ведьм и мошенник. Тот, кем я
теперь стал. Сглаживаю волосы невербальным беспалочковым
волшебством и поправляю воротник рубашки. И замираю. Последние два
года мне было откровенно плевать на свою внешность. Окружающие
упыри больше ценили мой «внутренний мир», а выжившие люди ценили
силу. Поэтому, увидев своё нынешнее тело не в амплуа «люмпена аля
выживальщика» я почувствовал освежающее чувство. Я был
прекрасен.
Стук. Стук. Стук.
Побившись головой о стену, я с раздражением посмотрел на
зеркало. Адаптация к воспоминаниям Локхарта прошла слишком
хорошо. В немалой степени благодаря некоторому сходству наших
характеров. Некоторому. В сознании всплывает момент, когда юный
Локхарт в Хогвартсе на день Валентина отправил сам себе под восемь
сотен открыток.
- О, Курва.
Я хоть и обладаю некоторым слегка самовлюбленным характером. Но
этот… этот Нарцисс – это за пределами добра, зла и магии. Равных
людей нет. Есть только поклонники, будущие поклонники и проблемные
люди. Всё. Такая парадигма мышления у волшебника, чьё знание магии
едва превышает школьный уровень, просто вымораживала. Хотя нет,
здесь он не слишком справедлив. В области чар и зелий, связанных с
уходом за внешностью, ему действительно не было равных. Как и в
мастерском владении заклятьем забвения – обливиэйтом. Да и сам я
знаю об этом волшебнике из воспоминаний до