Окруженный со всех сторон незримой, но обладающей громадным
могуществом сферой Святой Магии, что надежно уберегала её от любого
порождения Инферно или Смерти, она была занята тем, что готовилась
спасать несчастные шкуры попавших в страшный переплет смертных. Мы
просчитались, и у врага было значительное преимущество в высших
магах, к тому же все возведенные в крепости за последние месяцы
магические построения, в отличии от уничтоженных наших, были всё
ещё активны… И потому сейчас лишь Хельга и её Ритуал, созданный для
решающего штурма Тойска с расчетом смести большую часть вражеских
сил, укреплений и ритуальных чар, могли уравнять наши шансы…
Но даже не это было для меня главным. Главным для меня было
иное…
***
Две человеческие фигуры, под разными углами летевшие в одну и ту
же точку, источали ужасающее давление своей магией. Чувство
опасности всех, кто видел эту картину, буквально кричало о том, что
бы убраться подальше от возможной схватки двух могучих
чародеев.
Белая молния, оставляя за собой длинный ветвистый след,
приближался к своей цели явно быстрее, чем стремящийся его
перехватить желтая. Казалось, ничто не способно остановить полёт
прорвавшегося в лагерь врага, казалось, что он точно успеет достичь
своей цели — шестеро Младших Магистров и тройка Старших, что
готовились задержать противника, так и не сумели даже заставить
отклониться от своего курса неведомого Архимага…
Но сумел кое-кто другой.
— Стой! — сотряс окрестности полный ярости крик.
От преследующего вражеского чародея воина ударила толстая,
ветвистая фиолетово-золотая молния — и сияние белоснежных разрядов
магического электричества приугасло, потеряв изрядную часть своей
насыщенной могучей маной ауры. Движение вперед неведомого врага
замедлилось — и этого хватило преследователю, что бы нагнать и
врезаться во врага.
Подробности их столкновения скрыла яркая вспышка многоцветных
разрядов молний, но зато его результат узреть сумели все. Прямо
перед ритуальным кругом, на свободном от магической вязи
пространстве замерли две фигуры — невысокий, щуплый мужчина
восточной наружности с длинным конским хвостом и мечом-цзянем на
правом боку против высокого, облаченного в плащ, под которым были
лишь простая рубаха, штаны да обычные, крепкие кожаные сапоги.
— Николаев-Шуйский! — с облегчением вскрикнула одна из Старших
Магистров охраны.