– До сих пор, – кивнула она, чуть
улыбнувшись. – Хотя говорят, что за двадцатый век в рати князя
Елисея прибыло.
– Как это? – спросил кто-то из
группы.
– Во время красного террора несколько
чекистов, работавших здесь, сошли с ума и пропали. Говорят, они
раскаялись и после смерти остались здесь, защищать людей от
нечисти. Плюс те, кто пострадал от этого террора. В двадцатые годы
в монастыре размещалась тюрьма, и приговорённых расстреливали прямо
за стеной. Там же и закапывали. Но позже останки перезахоронили,
теперь они вон там, пойдёмте.
Группа двинулась к мемориалу. Чёрный
мраморный ангел, скорбно склонивший голову, держал в руке длинный
свиток с выведенными золотом именами жертв репрессий. Другой рукой
ангел обнимал высокий крест.
– Памятник непростой, – сказала Анна,
глядя на скульптуру снизу вверх. – Говорят, когда случается
какое-то беззаконие, он плачет.
– Кровавыми слезами? – спросил кто-то
с неприятным смешком.
– Точно. Здесь вы можете видеть имя
купца Радилова, – указала Анна на одну из строк. – Это захоронение
считается официальным. Когда останки перезахоранивали, определить,
где чьи… – она хмыкнула, – уже оказалось невозможно. Так что это
братская могила. Возможно, и Радилов здесь. А возможно, и нет, я
вам рассказывала.
Пока туристы толпились вокруг ангела,
фотографируя его с разных сторон, Сергеев подошёл к Анне и тихо
спросил, где ещё может быть похоронен купец Радилов.
– Я так и подумала, что вы не из моей
группы, – сухо произнесла Анна.
– Но вы так интересно рассказываете,
– Сергеев виновато улыбнулся, призвав на помощь свою харизму. У
него она была от слова «харя», не иначе. Но женщинам отчего-то
нравилась.
– Ладно, – Анна устало улыбнулась в
ответ. – Расстрел за монастырской стеной – это официальная версия.
По неофициальной, Радилов то ли был убит, то ли сам удавился в
своём доме. Вроде как закопан в подвале. Там сейчас заброшенный
кинотеатр «Родина».
– В этом городе есть что-то
заброшенное? – удивился Сергеев.
– Ещё как, – сказала Анна, хмыкнув. –
Одна промзона чего стоит.
– А мы на гору пойдём? – спросила
девушка с зелёными волосами, уже закончившая снимать мемориал на
свой зеркальный фотоаппарат.
– Нет, – громко произнесла Анна. –
Идти туда далеко, высоко, трудно и страшно.
– В каком смысле? – спросил Сергеев,
силясь найти подход хотя бы к обсуждению Сюмари.