– В прямом, – пробормотала Анна. Уже
громче она крикнула: – Так, моя группа! За мной к часовне!
После осмотра территории монастыря
группа Анны отправилась на обед, Сергеев же, оставив попытки
подружиться с симпатичной ведьминой внучкой, вышел через ворота,
ведущие в сторону Вражьей горы. Здесь находилась небольшая
смотровая площадка, от которой в разные стороны бежали дорожки.
Одна тянулась к мемориалу, отмечавшему место расстрела и первых
захоронений. Другая окружала стену и вела к главным воротам. А вот
третья спускалась вниз, к оврагу, где терялась в зарослях кустов и
деревьев.
За лесом возвышалась Вражья гора, по
которой вилась изогнутая тропинка, видимо, та самая третья дорожка.
Сейчас гора выглядела вполне мирно, даже красиво – над кронами
деревьев возвышался заросший травой высокий холм с белой
однокупольной церковью на вершине. Вечерело, и заходящее солнце
окрашивало кружевные облака и стены церкви в золотисто-розовые
цвета.
Страшные истории, рассказанные Анной,
совсем не вязались с этим живописным пейзажем. Как не вязался
пряничный Растяпинск с ведьмами и «делом чучела».
Утром следующего дня Сергеев
проснулся под звонкие крики местных петухов. Непривыкший к ранним
подъёмам, недовольно проворочавшись с полчаса, он всё-таки сполз с
кровати. Некоторое время стоял у окна, пытаясь обмозговать планы на
день. Это ни в какую не удавалось, ведь для того чтобы обдумывать
порядок действий, надо хотя бы приблизительно представлять сами
действия или их цели, а в голове как будто домик из разноцветных
кубиков рассыпался.
Над рекой клубился густой ватный
туман. На фоне белой пелены выделялись контуры густых зелёных
кустов. Монастырь терялся за дымкой, которую не рассеивали даже
утренние солнечные лучи.
Единственной годной идеей Сергеев
считал мысль о беспардонном визите в Яблоневую слободу. С другой
стороны, эта идея обрывалась на моменте, когда он доберётся до
усадьбы (если вообще сможет добраться туда своим ходом). Ну,
позвонит он в дверь, никто не откроет. Или на пороге появится
вооружённая охрана, такое тоже возможно. Сам Русаков вряд ли
радушно пригласит гостя на чай.
Сергеев отошёл от окна и улёгся на
кровать. Другие идеи так и не появились. Можно, конечно, попытаться
разузнать что-нибудь по «делу чучела». Но от одной мысли о попытке
разговорить Ракитина возникало неприятно-тоскливое состояние. По
совести, Сергеев собирался просто-напросто побывать на празднике
ведьм и выдумать статью о «деле чучела» от начала и до конца.
Подружиться с Ракитиным, конечно, важно и полезно, но как найти к
нему подход?