Так что Граф Безбородко, когда-то
имевший смелость выступить против воли императрицы, желавшей моего
назначения наследником престола, теперь был сама любезность и
предупредительность.
— Ваше Императорское Величество!
Прежде всего, позвольте выразить вам самые наиглубочайшие
верноподданнические чувства всемерной любви и уважения! Не могу
слов найти, как счастлив я, четверть века прослужив августейшей
бабке вашей, теперь иметь честь стоять рядом с ея царственным
внуком!
Ну-ну. Старый чёрт, конечно, хитёр и
изворотлив, как сам Сатана, но в дипломатических делах, прямо
скажем, силён. Хочет служить — так пусть служит! Надо будет,
конечно, крепко за ним присматривать… как, впрочем, и за всеми
остальными.
— Александр Андреевич, я готов
забыть всё, что было меж нами, и работать вместе на благо России.
Полагаю, внешние сношения должны оставаться в вашем ведении!
Старик польщённо замолчал, аж
зажмурившись от удовольствия; затем, однако же, продолжил совсем не
так любезно, как можно было ожидать:
— Ваше Величество, прежде чем
принять на себя столь высокую должность, прошу просветить меня на
предмет новости, громом, поразившей и обе столицы, и всю державу
нашу, и особливо — иностранныя дворы! Ужели весть о браке вашем с
Натальей Александровной Суворовой и вправду справедлива?
И, задав этот, вроде бы невинный,
вопрос, Александр Андреевич смотрит на меня с самым простодушным
выражением лица.
Вот куда ты клонишь, хитрожопый
сукин сын!
— Да, это так. Мне через две недели
исполняется девятнадцать лет — возраст, вполне пристойный для
брака. А что же в связи с этим вас беспокоит, драгоценнейший
Александр Андреевич?
Безбородко округлил глаза, делая
вид, что фраппирован донельзя.
— Но, как же так, Ваше Величество?
Долг государя требует, чтоб брак его являл собой, прежде всего,
политический акт! Честь государя взывает к союзу с равной себе
персоной, из императорского или королевского правящего дома!
— Однако же супротив брака с
принцессой Баденской вы, конечно, не возражали бы, хотя родители её
— всего лишь маркграфы, да ещё и изгнанные с трона французскими
войсками? Или против Марии-Терезии, дочери свергнутого французского
короля? Кстати, они всё ещё едут в Петербург?
Александр Андреевич укоризненно сжал
губы.
— Теперь они остановилися в Митаве,
во дворце Платона Александровича, и отдыхают там после длинной
дороги. Но, получив столь ужасающие вести, конечно же, семейство
христианнейшего короля с отвращением повернёт обратно в Вену…