– Графиня Алоиза фон
Шва… – Монахиня по инерции тоже раскрыла свое инкогнито,
но быстро опомнилась и келью огласил очередной
вопль: – Святотатцы, насильники!!! Вас Бог
покарает!!!
– Право дело, матушка… –
я поморщился, – не стоит так кричать. А то
и правда невесть что подумают. Насколько я понял,
вы вступили в сан совсем недавно?
– Это не имеет
никакого значения! – гордо вскинула головку аббатиса. –
Насилия церковь не потерпит. О вашем поведении будет
сообщено в Ватикан!!!
– Господи… да вас никто
не собирается насиловать…
– Как? Совсем? –
с величайшим подозрением и, кажется, весьма разочарованно
уставилась на меня монахиня. – Вы же солдаты,
насильники, поголовно нечестивцы и негодяи?..
– Да, мы примерно такие,
но насиловать не будем. – Я слегка поклонился
и долил святой дочери вина в кубок. – От слова
совсем. Что, впрочем, не касается обслуги и послушниц.
Но тоже без особой грубости.
– Замолят как-нибудь… –
небрежно отмахнулась аббатиса, а потом, опять поняв,
что прокололась, широко и истово
перекрестилась.
Вот так так… И что же
она от меня хочет?
– Матушка, предлагаю вам
со мной отужинать. Поверьте, мой повар творит чудеса.
А я за вами поухаживаю со всем почтением.
А в процессе мы постараемся сгладить все неудобства,
причиненные святой обители…
Настоятельница не стала
возражать.
Поужинали…
– Ничего нет… ой, ой, ой…
Господи, поми-и-илуй!!! – взвыла Алоиза и стала набирать
темп, активно двигая пышным задом. – Ой, ой…
– Мулов с конюшни все одно
заберу! – Я, ускоряясь, нащупал тугую грудь
аббатисы. – Городскую казну, отданную вам
на сохранение, – тоже… и без разговоров…
И ты мне покажешь, где она скрыта…
– Отправили мы ее. Ничего
не-э-эту-у-у… – Аббатиса захлебнулась в вопле
и рухнула на меня, рыдая в голос.
Впечатленный таким бурным восторгом
от моей мужской силы, я погладил всхлипывающую женщину
по волосам:
– Да что вы в самом
деле, Алоиза…
– Пустое, Жан… – Аббатиса
приникла к моей груди. – Я оплакиваю свое мирское
прошлое…
Да уж… вот такой казус
случился. Не ожидал… «Декамерон» в чистом виде. Впрочем,
я ее не осуждаю. Оказывается, Алоиза получила свой сан
и доходное место всего три недели назад. А до этого
вполне полноценно вкушала все прелести мирской жизни. До той
самой поры, как скоропостижно помер ее престарелый муж. После
чего родня, пользуясь отсутствием наследников, быстренько
спровадила ее в монастырь. Впрочем, поступили
по справедливости: не монашкой, а настоятельницей
крупного богатого аббатства. В самую пору сказать цитатой
из классика: «О времена, о нравы…»