Ошарашено открываю рот и поражаюсь увиденному: он нежно касается щеки блондинки в невесомом поцелуе, его рука скользит по ее пояснице. Она смеется и что-то шепчет ему на ухо.
Мои глаза болят от напряжения. Я продолжаю наблюдать за ними и пораженно выдыхаю, понимая, что обозналась. Нет не он, но чертовски похож... Но, несмотря на то, что я ошиблась, провожаю их взглядом. Они довольно быстро проходят мимо и приближаются к автомобилю, стоящему через один от моего. Я поворачиваю голову и наблюдаю за ними дальше. Опять обнимашки, шептания и поцелуи.
- Ну не дура ли я? - раздраженно вырывается возмущение, и я отворачиваюсь. - Вот же идиотка! - Ругаю себя, заводя мотор и трогаясь с места. - Вот ты «лана-банана»! Мозги в заднице! Есть же мужик нормальный! А все по сторонам смотришь, тупая баба...
Я осыпаю себя проклятиями и выжимаю педаль газа. Почему со мной всегда так? Ну почему?!
Я глушу мотор и дважды сверяюсь с навигатором и записной книжкой в телефоне. Вроде бы приехала правильно, но сомнения все еще есть. Потому что к моему удивлению я оказываюсь на парковке перед элитной многоэтажкой и мне чертовски везет в том, что вход не по пропускам. Потому что иначе я бы не попала сюда. С сомнением оглядываю открытую парковку и, набравшись решительности, выныриваю из салона, преследуя единственную цель — отыскать для начала автомобиль Савицкого. И лишь после того, как я убеждаюсь в том, что он, скорее всего будет дома, я направляюсь на ватных ногах к подъезду и караулю, когда кто-нибудь выйдет.
Мне вновь везет, потому что двор оказывается очень живым в вечернее время, и уже через пару минут я попадаю в приятный и светлый холл и, отыскав лифт, нажимаю кнопку дрожащим пальцами. Все-таки я нервничаю как школьница, которая первый раз идет к парню домой. Без приглашения.
- Сумасшедшая, - усмехаюсь, ловя собственное отражение в начищенном зеркале кабины лифта.
Следующие пару минут я пытаюсь привести дыхание в норму. Выдохнув, приближаюсь к двери. К черту страх!
Пальцем вдавливаю кнопку звонка и жду... Жду… Жду…
- Да ладно? - Воздух со словами вырывается из груди. И когда я уже намереваюсь развернуться и ретироваться как поверженный воин, дверь перед моими носом открывается, и я отшатываюсь, чудом не схлопотав металлом по лицу.