- Анна! – крикнул я вновь. И на этот
раз, к несчастью, получил ответ.
Что-то шевельнулось с левой стороны
тоннеля. Что-то пряталось за выщербленным бетонным столбом,
терпеливо ожидая, пока я не пройду мимо. Я замер, вглядываясь и
вслушиваясь, и был вознаграждён. Тварь не выдержала и на секунду
высунулась из-за столба – проверить, не передумал ли я идти.
Не знаю, чего именно я ждал, но точно
не здоровенную помесь паука и сколопендры с печальным человеческим
лицом. Казалось бы, на балу находились десятки монстров, но именно
от этого сходу бросало в оторопь. Белёсое тело, покрытое хитиновым
панцирем, многочисленные ноги, растущие со всех сторон туловища,
утыканные жёсткой щетиной. Изо рта страхолюдины торчала пара
зазубренных жвал, блестящих то ли от слюны, то ли от яда. Круглые
насекомьи глаза безучастно следили за каждым моим движением.
- С дороги, – медленно сказал я,
опуская правую ладонь на материализовавшийся на правом бедре
Райнигун. – С дороги, или испепелю так, что праха не соберёшь.
Ну!
Из немногочисленных плюсов – тварь
представляла собой неплохую мишень, в которую очень сложно было
промазать с расстояния в пару десятков метров.
Опять-таки, неизвестно, понимала ли
она по-русски или нет, и я ставил на «нет». Это чудовище смотрелось
скорее как часть местной экосистемы чем приглашённый гость, хотя
объяснить словами разницу я бы не взялся. Но мой тон, похоже,
оказался важнее смысла слов. Паукосколопендра стушевалась и
отступила, перекочевав от ненадёжного столба к ближайшей стене. Для
этого ей пришлось визуально сжаться вдвое, потеряв видимую часть
массы, но я не возражал. Засада или нет, пока у меня на поясе висел
магический револьвер, ко мне прислушивались. И если даже…
Вторая тварь, что всё это время
оставалась невидимой и неслышимой, молча рухнула на меня с потолка.
Немедленная карма, наказание за наглость и невнимательность. Моя
правая рука тут же оказалась пришпилена к полу заострённой на конце
ногой сколопендры, а левая – прижата к телу хитиновым туловищем.
Телефон отлетел куда-то в сторону и хорошо если не разбился, всё
ещё испуская слабое свечение.
Нельзя же было ожидать, что я пройду
здесь, никак не запачкавшись?
Прошла целая вечность, пока лысая
башка прижимающего меня к земле чудовища не опустилась ниже, жадно
щёлкая жвалами. Секунды три, а то и все четыре – за которые я успел
освободить левую руку, потянуться вперёд и ухватиться за щетинистую
ногу, стоящую на правой руке. Ладонь, кажется, оказалась пробита
насквозь и боль была почти нестерпимой! Отвык от подобных ощущений,
приключаясь в Полуночи, отвык. Зато всё остальное из родного замка
я принёс с собой.