— Сколько их? Чем вооружены?
— Семь голов. Вооружены?.. — кок наморщил лоб. — Револьверы есть
точно. И винтовка, кажется. Одно.
— Почему их так мало? Где остальная команда?
— Так и пароходик небольшой, — снисходительно объяснил Самуил. —
К тому же команда в сильном некомплекте. Уже давно. Еще пятеро
матросов, капитан, второй помощник и я, ваш покорный слуга,
отказались брать грех на душу. Вот и все.
— Понятно. Грызи.
— Простите? — У еврея полезли глаза на лоб.
Я слегка развернулся и пошевелил кистями:
— Живо.
— Но...
— Тихо! — рядом со мной вдруг оказался любитель геологии. От
бородатого по-прежнему дико разило перегаром, но в глазах уже не
было даже следа опьянения, совсем наоборот, они стали колючими и
цепкими, как у злой сторожевой собаки. Он обвел остальных пленных
грозным взглядом, прижал похожий на сардельку палец к губам, а
потом шепнул мне: — Я все сделаю...
Вот это новости. А как талантливо изображал бухого в стельку.
Красавец, ничего не скажешь. Недолго думая, я подставил ему руки,
не переставая следить за входом в кают-компанию.
За дверью раздавались звуки губной гармошки. Силуэта постового
через витражные стекла двери заметно не было. Ага, где-то в стороне
музицирует, фраерок А что, может и прокатить. В любом случае выхода
другого нет. Как-то мне не хочется проверять на себе гуманность
этих рэволюционэров. Обчистят до нитки и в воду. Пролетариат, он
такой пролетариат...
Уже через пару секунд руки были свободны. Я быстро залез рукой в
штанину и вытащил пистолет. У всех в кают-компании сразу полезли
глаза на лоб, но тут же вернулись обратно, после демонстрации
внушительного волосатого кулачища купчины.
Так, что тут у нас? Ага, два предохранителя, курок скрытый.
Защелка магазина неудобная, быстро не перезарядишься. Впрочем, нет
у меня запасного магазина. А вообще хорошая машинка. Оружие я люблю
и знаю, правда, с практическим его применением у меня совсем
неважно. Особенно с пистолетами. Так, постреливал по случаю, но не
часто. И не по людям. С «калаша» садил в свое время, по бородатым в
Афгане, и даже попадал, но это было очень давно и успело почти
забыться. Да и не люблю я по людям стрелять. Не моя это
специализация. Но тут ничего не поделаешь, да и дурное дело
вспоминается быстро. Так что вперед, Академик, тебя ждут великие
дела. Эх, не по масти мне становиться мокрушником, но ладно...