Во-первых,
к нам подоспела целая бригада «лекарей душ». Оказывается, с нами на
корабле плыла аж целая доктор чего-то там психологии, и ещё в
плавании она открыла для инферн кабинет психологической разгрузки.
Как она вообще попала на корабль – загадка. Но, похоже, эта Елена
Серова способна любую стену пробить своим напором, даже
артефактную. Замахнулась на целое новое научное направление –
ксенопсихологию. Надо будет её как-нибудь подпоить, а наутро
прислать к ней Дилю с Чипом.
Впрочем,
деятельность Елена ведёт полезную, как ни крути. Да, самая жесть у
инферн теперь позади, но осадочек остался. И «осадочек» – это очень
мягко сказано. Ведь не все могут просто забыть и двигаться дальше.
Короче… помощь подобного рода будет не лишней.
Во-вторых,
юристы.
Очень
полезные ребята. Я поначалу, помнится, подумал: «на кой хрен они
здесь сдались?» А потом вдруг как понял. В нашем конкретном случае
законники выступали в роли добрых друзей, которые вводят в курс
дела.
Прежде чем
инферны покажутся на людях… да хоть в магазин за хлебушком выйдут,
им нужно научиться понимать этот мир. Мир и его порядки,
государство и его порядки, а также людей и их порядки, – внезапно я
понял, что всё это разные вещи, между которыми, однако, я без
проблем лавирую каждый день.
Так вот.
Юристы тоже вели беседы с инфернами. Объясняли что можно, что
нельзя, и почему. Акцентировали внимание на культурных различиях,
чтобы избежать возможных конфликтов. Например, инферны совершенно
спокойно относятся к наготе. Да, глаз радуется, фантазия играет, и
правильные гормончики начинают вырабатываться. Но это у меня. А ну
как инферняшки по доброте душевной бесплатный стриптиз где-нибудь
на пляже или в общественном бассейне устроят? Может ведь найтись
какой-нибудь блюститель морали, которому такое поведение рогатых
гостий придётся не по душе. Скандал устроит…
И, к слову,
по-своему он будет прав.
Он дома, и
у него дома так не принято.
Так что,
дабы не испытывать терпение жителей Коломны, инферн нужно было
хорошо поднатаскать в местных порядках. Большинство девочек
прекрасно понимали, зачем это делается и для чего, но имелось и
говнистое меньшинство.
Не раз
слышал сентенцию о том-де, что «мы сменили одну тюрьму на другую».
Но что радует, каждый раз, когда я слышал подобное, смутьянов, –
смутьянш? – одёргивали свои же, и напоминали, что ошейников
вообще-то больше нет, двери открыты, а безрогие бледные макаки
снаряжают их так, как зачастую не снаряжало родное
княжество.