Рядовой даже не пытался взять клинок,
хоть я ему и не препятствовал, а начал зачитывать очередное кидо,
которое должно было удивить меня, смотревшего на всё это из
праздного интереса. Вместо пары фраз для активации, он секунд
десять зачитывал мантру и формировал шарик размером с руку, но в
один момент из-за потери крови его слегка качнуло и было видно, как
прошлась судорога по его телу, когда он и так едва стоял на
ногах.
Его дёрнуло и все ощутили, как
духовная энергия, вложенная в кидо забурлила и начала
перемешиваться и выходить из строя. Но вместо того чтоб отбросить
неудачную попытку, он продолжил сдерживать заклинание и в один
прекрасный момент, когда он попытался направить снаряд в мою
сторону, кидо просто рвануло в его руке, оставляя его с второй
культёй. Два обрубка истекали кровью, а сам он упал на колени от
бессилия.
Разочарование, не иначе. Я собрал все
силы и влил их в клинок, собираясь с замаха снести ему голову.
Взмахнув клинком, я рассекал воздух и почувствовал лишь слабое
сопротивление его шеи, голова слетела с плеч и тело безмолвно
упало, показывая гладкий след на шее. Кровь не била фонтаном, а
окровавленное тело просто понемногу испускало бывшую в нём жизнь.
Скорее всего после своего неудачного кидо его было уже не спасти,
слабый шинигами таких травм не выдержит. Так что все понимали, что
виноват лишь он сам.
Для большинства это был восторг, как
играючи я победил рядового Химо при равенстве сил, для меня же
интереса он не представлял, так как я ожидал большего.
Переглянувшись с Иккаку, который мне кивнул, я направился прочь с
площадки. У меня ещё найдётся время поговорить с директором позже,
после этого безобразия.
Сложно сказать, чем руководствовался
рядовой, но подобная уверенность в своих силах была слишком наивна.
Он буквально ничего не смог мне противопоставить, и стучался
головой об стену. Но сейчас мне стоило заняться прочёсыванием
кабинета Девятого отряда, владелец которого только что передал мне
все полномочия.
Оставив полигон позади, я отправился
к преподавательскому общежитию, не теряя времени. Быстро найдя
комнату и обнаружив слабенький сигнальный барьер, который был
поставлен чисто из приличия, я сломил его и вошёл внутрь.
Небольшой запах палёного и след
пригара на полу с комком пыли сразу расставил всё на свои места.
Все подвязки, которые и могли бы продвинуть меня в делах академии,
оказались сожжены кем-то, кто узнал результаты боя и избавился от
улик своего сообщника.