— Давайте, у нас не так много времени, — зашипел мне этот лисий
хвост, сбивая с толку.
Ещё и от лиан тянуло дурманом: теперь я мгновенно замечала, как
мысли окутываются дымкой. Ну уж нет, я больше не поддамся!
Сосредоточившись, я изо всех сил постаралась обдумать следующий
шаг. Врать Чалерму, что я не умею делать личины, бессмысленно: он
уже совершенно уверен, а я не такая хорошая врунья.
С другой стороны, если я отправлю свою личину, это будет ничем
не лучше, чем если я пойду сама. Я не умею создавать личины со
скрытыми лицами, если у меня самой лицо открыто. Можно, конечно, из
вредности отправить личину Чалерма, но…
И тут меня осенило: конечно, учёный не имел в виду мою! Я ведь
могла создать личину какого-то другого человека! Я никогда раньше
так не делала, нужды не возникало, но почему бы и не попробовать? Я
открыла рот, чтобы сообщить об этом Чалерму, но тут же передумала.
Зачем-то мне хотелось показаться ему более умелой и знающей, чем я
была на самом деле. Может быть, чтобы получить ещё один такой
жгучий взгляд…
Тряхнув головой, я прикинула, кого мне послать. Я не могла
заставить призванного демона принять вид произвольного человека с
незнакомым лицом. Нужно было выбрать кого-то, кого я смогла бы
нарисовать по памяти или хотя бы узнать при самом беглом взгляде.
Чалерм и Вачиравит отпадали, Арунотай — опасно, вдруг меня как-то
раскроют, а я тут ложного главу по резиденции вожу. Абхисит! Вот
будет умора, когда Сомбун услышит от соседей, кто к нему
приходил.
Я хихикнула, и Чалерм тут же насторожился. Но, прежде чем он
успел спросить, что я задумала, я ухватила с полки нефритовую
ложечку и призвала в неё мелкого демона. К моему удивлению, я его
узнала: это был тот же демон, которого я вместо себя отправила
входить в ворота. Значило ли это, что больше в резиденции демонов
нет? Во всяком случае, похоже, что без моей помощи выйти он не мог.
Иначе давно бы сбежал подальше от такой кучи махарьятов.
Абхисит получился убедительный. Может быть, немного пониже
ростом, чем настоящий, но он почти всегда встречал меня сидя, так
что о росте было трудно судить. Теперь он стоял и размеренно моргал
на меня ничего не выражающими глазами.
— Пранья настоящая искусница, — прошептал Чалерм, и по моему
хребту словно солнечный зайчик пробежал. Тут же стало неловко, что
его слова слышит куст в кресле, хоть я и понимала, что у него нет
личности. Я сжала зубы, отвернулась и послала личину выполнять
задание.