— Да как обычно, — развёл руками Ламон. — Там же на турнире
демоны будут. Специально наловленные для охоты. Вот на них эти
бумажки и лепят, они тогда вспыхивают зелёным пламенем, и очки
засчитываются клану. Как обычно.
— А какие именно там демоны? — не отставала я. — Как
выглядят?
Ламон пожал плечами.
— Да как демоны выглядят? Как демоны. Большинство вообще
невидимые.
Действительно, откуда человеку, который последний раз на охоте
был двадцать лет назад, знать, как выглядят демоны? Но снопы легко
выдать за невидимых.
— И давно Саинкаеу пользуются такими талисманами на
турнирах?
Ламон задумчиво склонил голову набок.
— Да так-то всегда пользовались. Но раньше и другими техниками
тоже, а теперь, я так понял, только талисманы. Ну и рисуночек там
меняется год от года, сейчас такие замороченные талисманы пошли, я
в них уже и не понимаю ничего, завитки там какие-то, ни на что не
похожие. Но основа всё та же, а что уж там накрутили…
Я снова двинулась по дорожке, погружённая в свои мысли. Ламон не
производил впечатление очень хитрого человека. Скорее, он был
типичным представителем Саинкаеу — мухлевал потихоньку, где
неопасно. И потому я верила его словам. Он не знал, зачем на самом
деле нужны талисманы, и про проклятые снопы тоже не знал.
Это имело смысл: среди тысяч махарьятов клана уж хоть парочка
нашлась бы таких, что воспротивились бы бесчестным методам. А
потому заговорщики не стали рассказывать всем всё подряд, вместо
того залив им в уши медовую сказочку про новые талисманы, с помощью
которых можно победить любого демона. На самом деле, таких не
существовало в природе. Талисманом можно проявить истинную форму
демона. Слабого — временно связать, сильного — ненадолго отпугнуть.
Но никак не сжечь без следа зелёным пламенем.
Я так глубоко задумалась, что оступилась, подвернув ногу на
ровном месте, и пранур Ламон тут же подхватил меня, как будто я
была беспомощной обывательницей и не смогла бы сама выровняться. Я
схватила его руки, чтобы оттолкнуть, но в последний момент
вспомнила, что с ним лучше не ссориться, ведь он помогал нам
провернуть нашу задумку. В результате я чуть не ткнулась носом в
его едва прикрытую тонкой тканью грудь, на меня пахнуло
остро-сладким запахом его мыла, и я замерла, растерявшись от
неожиданности.
— Пранья Кессарин, — раздался за спиной ледяной голос Чалерма. —
Позвольте поинтересоваться, что вы делаете так далеко от места, где
у вас через три малых чаши начнётся следующий урок?