Девушка-то спала, а вот скотина во дворе уже нет, и очень даже
активно требовала пищи. Блеяли барашки в хлеву, хрюкала в сарае
хавронья, кудахтали в курятнике куры и ржал конь. Да, в своем
лесничестве Герман завел большое хозяйство, и хозяйство это
элементарно требовало жрать. А уж терпеть они не могли точно.
Когда корм был задан, он устало побрел в летнюю кухню, нужно
было натопить печь, приготовить пищу для скота на вечер. А позже
еще и проехаться рейдом по лесу. Как раз в то место, где произошло
пересечение культур. Разнюхать там все. Да и завтрак не мешало бы
сварганить, ведь минимум на ближайшее время завтракать он должен
был не один.
Девушка спала, поэтому в доме он старался вести себя как можно
тише. Все делал в сенях. Приготовил завтрак с хорошим запасом,
перекусил, надеясь, что немного придет в себя после еды. Но стало
только хуже. Глаза после сытной пищи непроизвольно начали
слипаться.
— Нет уж, так дело не пойдет. Нужно передохнуть часок-другой.
Работы на сегодня еще много, — пробурчал Герман и тихонько
направился в комнату. В печи после бессонной ночи все еще тлели
угли, и он разжег огонек, подбросил несколько поленьев и ушел в
соседнюю комнату спать.
Снилась какая-то дикая чушь. Ему бросались под колеса
разноцветные девчонки, выскочившие из-за деревьев, а на дороге
вместо грязи кровь. И волки, ему снились волки. Большие, серые,
размером никак не меньше неплохого, откормленного быка. Они
окружили его и пытались теперь повалить на землю, вырвать из него
самые сочные кусочки. Бросались, толкали, но получали в ответ удары
и отбегали назад. И когда уже казалось, что он почти вырвался из
этого хищнического оцепления, к нему будто подлетел один, особо
борзый зверь и с силой ударил тяжелой, когтистой лапой по щеке,
опрокидывая на землю. Бок с силой соприкоснулся с твердой
поверхностью, и мужчина от неожиданности задохнулся. То ли от боли,
то ли от изумления.
Герман подпрыгнул от такой неожиданности и понял, что сидит на
полу рядом с кроватью, а напротив удивленная и немного напуганная,
стояла девушка, пристально глядя на него своими колдовскими
глазами.
— Ты кричал во сне сильно, — пролепетала она хрипло, кутаясь в
теплое покрывало, — я тебя будила-будила, а ты еще и отбиваться
начал, едва отбежать успела! Вот я тебе и влепила пощечину, а ты
вдруг упал с кровати.