- …говорят, мордобой был знатный, - усмехнулся Саша. – Но ЛСД
встал стеной.
- Как?! – рассмеялся я. – ЛСД!
- Да, так его называют, - засмеялся и Саша. – За глаза, конечно.
Хотя, я думаю, он догадывается.
И я подумал – как мне в свое время не хватило такого ЛСД!..
- А что профессор?
- Вроде бы работает. Все тихо-мирно, - Саша пожал плечами. –
Ну…
Он не договорил и, как мне почудилось, спохватившись. Прикусив
язык. Что-то знал, но сказать не решился.
Ладно, подумал я. Запомним.
Тем временем начало вечереть, вроде бы все темы были
переболтаны, а о бабах трепаться без «горючего» не очень весело…
Вообще в любой компании бывает такой момент, когда без всяких слов
становится ясно, что надо либо как-то менять формат
времяпровождения, либо расходиться.
Саша это первый и озвучил:
- Ну что, дорогие гости? Поели-попили, пора и по
люлькам-колыбелькам?.. Завтра в девять тридцать внизу у входа.
- Да рано это! Давай без пятнадцати!.. – запротестовал Виталий,
но Саша отсек:
- Нет! Лучше подстраховаться. Придем минут на десять пораньше,
подождем, не страшно. Все, давайте! Не знаю, как вы, а я сейчас с
книжкой завалюсь, и так до самого сна.
Мы с Витькой побрели к себе в 407-ю. Комната оказалась пустой, и
я, к счастью, сразу угадал свою кровать: справа у окна. На тумбочке
были аккуратной стопкой сложены учебники и методички по химии.
Разувшись, я прошел к тумбочке, с равнодушным видом, а на самом
деле с немалым интересом открыл дверцу и обнаружил самые рутинные
вещи: блокнот, ручки, чай-печенье и тому подобное.
Чай был очень хороший по тем временам – индийский «со слоном» в
желтой пачке. Печенье – «Юбилейное», тогда оно было невероятно
качественным. Стало быть, я, Василий Родионов, мог позволить себе
достаточно дорогие продукты! Уже неплохо. А непрезентабельный наряд
– это лишь следствие глубоко провинциального происхождения… Между
прочим, чешские «Ботасы» штука тоже недешевая и вполне престижная.
Другой вопрос – где я изловчился так их, извините, засрать?..
Почему-то этот вопрос меня беспокоил. И опять же, как в случае с
Сашиным недосказанным повествованием о склочном профессоре, шестое
чувство промаячило мне: тут что-то есть! Те самые тихие подсказки
судьбы, про которые я уже успел подумать…
И совершенно неожиданно для себя, словно кто-то дернул за язык,
я брякнул: