И тогда она не выдержала. Заскрипели
старые бугристые стволы, загудели кроны, завыл ураганом ветер над
макушками, и из ночной темени явилась она. Сама. Черные посланники
ада сразу исчезли. Улеглись прошлогодние листья, успокоился ветер…
А княжич смотрел, и не мог вымолвить слово, хоть и видел лишь
прозрачную неясную тень. «Спасибо, властительница, - наконец хрипло
сказал, и опустился на колено. И неожиданно добавил: – Ты
прекрасна, как сам лес!» «Смог бы полюбить, если бы была живой? –
вдруг поддалась она порыву. – Самой обычной?» «Клянусь, - склонил
голову мужчина. – Большей мечты у меня никогда не было!»
Утром луговая трава скрыла
неустрашимую спину. А она все думала. Следующие тысячи лет уже
представлялись как бремя. Тюрьма. И тогда она решилась. Принесла
огромную жертву Солму, и взамен обрела тело. Стала смертной.
Молодая нагая девушка, с огненными волосами до пояса, появилась из
леса и робко пошла, приминая траву босыми пятками, в сторону
ближайшего селения…
Добрые люди одели. И указали путь.
Через неделю она добралась до княжьего замка, прошла по настилу
моста, и осторожно постучала в толстые ворота. «Куда, нищенка?» –
выглянул из угловой башни толстый бородатый стражник, хрустя сочным
яблоком. «К княжичу!» - улыбнулась в ответ. «Пошла вон! –
обглоданный огрызок шлепнул прямо в щеку, – княжича ей…»
Дни улетали за днями, и в замке князя
готовились к свадьбе. Ибо появилась вдруг спасительница, гордая и
холодная, с зелеными глазами и рыжей копной волос, и объявила, что
это она спасла князя в лесу. А князь смотрел на нее, и не верил… Он
помнил зеленые глаза и огненную шевелюру, но… Не так представлял
свою избранницу. Совсем не так. Но раз вылетевшее слово назад не
вернешь, и замок готовился к празднику. «Ты уверен?» - спросила
мать. «Я не могу по-другому», - просто ответил сын. «Может,
отложишь? – не отступала родительница, все больше и больше волнуясь
за сына. – Оранг готовится вторгнуться в наши земли, не до
праздников!» «Разберемся с Орангом, - мягко ответил сын, целуя мать
в щеку. – После. Какой я наследник, если не держу слова?»
Девушка плакала, уткнувшись в ладони.
Теперь она научилась плакать. А дородная крестьянка, давшая из
жалости кров нищенке, никак не могла взять в толк: «Что ты, родная?
Из-за свадьбы княжича, что ли? Так… - все никак не могла понять: –
это же княжич! Ты чего?» Девушка последний раз всхлипнула и
поднялась, вытирая глаза. «Куда?» - даже испугалась добрая
крестьянка. «Спасибо за доброту, - низко поклонилась странная
гостья. – Мне легче среди деревьев…»