Она обреченно вздыхает и разворачивается к ограждению, с которого только что снял её.
- Постой же ты, - хватаю за холодную руку и разворачиваю. – Тебе сколько лет вообще?
Вновь оцениваю худощавую конструкцию девчонки. Думал подросток с гипер-загонами, а тут страсти и женихи…
- Восемнадцать. Отпустите.
- Пошли в машину, - хмурюсь и тяну за собой. - Успокоишься и перестанешь драматизировать. Вся жизнь впереди.
- Вы ничего не знаете! Какая жизнь? – срывает голос она и одергивает руку. - С унижениями и издевательствами? Нет, не могу больше! Я не вещь, я живая и мне больно… Не хочу больше чувствовать боль…
Она задыхается, словно ей не хватает воздуха и закатывает глаза. Сейчас грохнется… Так и есть – острые коленки подгибаются, и она теряет сознание.
- Вот черт… - еле успеваю подловить её. Отключилась. Приехали. – Эй, малая…
Слегка встряхиваю, шлепаю по щекам- ноль реакции. Пульс есть – слава богу.
Несу бессознательное тело в машину, проклиная этот долбанный вечер. Надеюсь, быстро очухается в тепле…
Что делать с девчонкой? Её история - это бред больной головы или жестокая правда? Если первое, то тут в клинику без вариантов, а если второе… Что тогда?
3. Глава 3. Алина
Где я?
Мой первый немой вопрос, когда открываю глаза. Я лежу на двуспальной кровати, заправленной белоснежными простынями, в ночнушке, которая больше походит на широкое ситцевое платье.
Чужая спальня. Чужая кровать, одежда… Приподнимаюсь на локти и оглядываю комнату - здесь просторно, свободно и столько света, сколько не было за всю мою мрачную жизнь.
Отрывки вчерашнего дня крепкими ударами врываются в память. Я сжимаюсь по привычке. Тиран-отчим, разговор о принудительном замужестве, побег из дома, отчаяние, потом мост… и Он!
Перед глазами стоит размытый силуэт мужчины. Мой спаситель. Лица я не помню, все было смешанно слезами и дождем, но его голос и тембр звучит на подкорке. А еще руки… Тело помнит, как чьи-то сильные руки подхватили меня, уберегли от прыжка.
Что было дальше… Кажется, я отключилась. Скорее всего, потом мужчина привез меня к себе домой.
Мне было плохо, так плохо, что жить не хотелось. Душа рвалась на куски, она и сейчас постанывает, понимая, что это лишь случайная передышка, и все продолжается, как и было. Разъяренный отчим с Арсеном уже ищут меня – это точно, мои муравьишки, роющие ходы под кожей, никогда не врут.