Я начал вспоминать то время, где оказался. Восьмидесятый, это
год Московской Олимпиады и рассвет Брежневского застоя. Союз ещё не
перешёл черту невозврата, но весьма к ней близок. А ведь я могу
попытаться предотвратить что-то из будущих потрясений, обрушившихся
на нашу многострадальную страну.
Сейчас самые последние годы Брежневского застоя. Даёшь план
пятилетки за три года. Догоним и перегоним запад. И хотя жизнь в
СССР точно не назовёшь плохой для простого народа, отрыв партийной
номенклатуры от смертных, уже состоялся. А значит, скатывание
страны в пропасть практически неизбежно.
Как первый звоночек, афганская война, начавшаяся за год до
Олимпиады восемьдесят. А после смерти Брежнева начнётся смертельный
падеж престарелых генсеков, закончившийся приходом к власти
Горбачёва.
Поначалу, молодого партийного функционера, приняли как нечто
позитивное. Но впоследствии меченный оказался именно тем, кто с
удовольствием вбивал гвозди в крышку гроба с названием Союз
Советских Социалистических Республик.
Сначала ускорение, потом мнимая перестройка, Чернобыль, сухой
закон. Объединение германий – без прописанных на бумаге гарантий
для Советского Союза. Невыгодные договоры о разоружении. И всё это
сопровождали популизм и пустая говорильня, в которую мы все тогда
верили.
Подобное можно перечислять долго.
И всё-таки похоже, распад СССР неизбежен. По крайней мере я не
верил, что могу хоть как-то этому помешать. Кто послушает молодого
лейтенанта милиции, порождающего предсказания и дающего советы, как
лучше действовать в той или иной ситуации и что нужно
исправить.
За подобные выкрутасы в лучшем случае выставят из органов и
упекут в дурку. В худшем, мной заинтересуется КГБ. А из милиции мне
сейчас уходить никак нельзя. Ибо служба значительно облегчит то,
чем я собираюсь заняться.
Пока я обдумывал положение дел, заодно собирал мусор по
квартире. А так как набиралось его изрядное количество, начал
относить всё на улицу и высыпать в мусорные контейнера, стоявшие
невдалеке от гаражей. В это время около подъезда на лавочке сидели
бабульки. Некоторых из них я знал по прошлой жизни. Если честно,
странно было видеть тех, кого в моё время давно похоронили.
- Саша – тут же обратилась ко мне одна из них после того, как я
вежливо поздоровался.
- Что такое Кондратьевна? – спросил я, автоматически вспомнив её
отчество.