— И перед тем как ты оборвёшь мой земной путь запомни моё имя… я
Оскар из Асторы, верный рыцарь Короля. Если ты встретишь кого-то из
моих собратьев скажи им что я до конца исполнял свой долг, — после
того как он увидел кивок Жона Оскар слабо похлопал себя по бедру. —
Возьми это, я не хочу, чтобы мне отрубили голову как какому-то
преступнику.
После его слов Жон увидел что на бедре у того был длинный, но
узкий кинжал, из мыслей его вновь вывел голос Оскара.
— Не трусь, друг мой, мизерекорд не зря называют «Кинжалом
милосердия», а для меня окончательная смерть будет именно
милосердием. Но сначала сними с меня перчатку, и сожми мою руку.
Ударишь под подбородок, когда я откину голову, но не раньше. Ты
меня понял?
Жон скованно кивнул. Пусть это был сон, но сама ситуация
буквально вымораживала изнутри.
— Все мы вышли из Пламени и все вернёмся в прах, Так услышь мою
просьбу и встань на защиту слабых и бедных. Я клялся отдать
последнюю искру дабы возжечь Пламя. Я порву цепи бытия дабы на веки
остаться в памяти Богов, так откликнись на мой зов, чтобы я мог
обрести покой, — по мере того как Оскар продолжал говорить Жона
вновь окутало то странное ощущение которое он впервые испытал во
время инициации, когда Пирра открыла ему ауру. И как и после
инициации его аура сияла на протяжении всей арии как будто отвечая
на слова рыцаря.
Когда тот закончил говорить и откинул голову назад, Жон надавил
на рукоять кинжала, загнав граненное лезвие в плоть рыцаря на всю
длину, и тут же отшатнулся от него. По факту сейчас он казнил
человека, пусть тот и был по его же собственным словам обречён,
пусть вокруг и был лишь сон, но даже так, в момент удара он
почувствовал как у него внутри всё сжалось. Но Жон не успел как
следует обдумать всё это, как его аура вспыхнула. Это было не так,
как при убийстве тех грим что вселились в трупы людей, в этот раз
эффект был намного, намного сильнее. Если раньше это можно было
сравнить с щепками что летят в ярко пылающий костёр почти сразу
сгорая, то на этот раз в костёр положили несколько толстых
поленьев. Аура Жона вспыхнула как при инициации, залив светом
коридор в котором он находился, а перед его глазами начали
проноситься видения, места в которых он никогда не был, люди
которых он никогда не видел и бои в которых он никогда не
участвовал, большая их часть оставалась лишь очередной картинкой в
калейдоскопе, но некоторые вещи выделялись из этой череды: