Вот он-Оскар, ещё совсем юным мальчишкой тренируется под
надзором у рыцаря которому тогда служил оруженосцем с одним из его
солдат. Он пытается не разочаровать своего наставника, пытается
выполнять все команды, но его противник превосходит его во всём, в
силе, в опыте, в навыках. И вот наступает момент когда юноша не
смог отразить очередной финт ветерана и его тренировочный меч вновь
был выбит из его руки, как и на десятках тренировок до этого. Он со
стыдом склоняет голову молчаливо обещая себе что в следующий раз он
будет тренироваться ещё усерднее и точно победит.
Вот его первая битва, он вместе со своим наставником и его
копьём идут в бой, на этот раз их противниками были не бандиты или
солдаты другого королевства, на их земли пришла новая напасть,
мёртвые начали вставать из могил чтобы напасть на живых, мгновение
спустя образ переносится в гущу битвы: Оскар и ещё два десятка
человек сражаются изо всех сил, но этого не достаточно, мёртвых не
берут ни копья, ни арбалетные болты, и вот уже пару минут бешенной
рубки спустя отряд сократился до всего пяти человек. Ушло из той
деревни только трое, Оскар, рыцарь у которого он обучался и
десятник, тот самый мужчина с которым он когда-то так часто
тренировался. Тогда все трое гнали лошадей во весь опор чтобы
быстрее успеть к замку и уже оттуда послать гонца в город, если
честная сталь здесь бессильна то лишь вера сможет их защитить.
Именно на той дороге измученный Оскар поклялся себе стать тем, кто
защитит слабых, тем, кто предотвратит трагедии, подобные этой.
Третье воспоминание отличалось от первых двух: Впервые Оскар не
сражался, тот стоял посреди прекрасного храма, с колоннами
вырезанными из белого мрамора и витражами показывающими образы
храбрых рыцарей повергающих что-то, в чём Жон смог опознать
драконов. Тогда к нему-Оскару подошёл седой старик в богатой, с
золотой вышивкой белой мантии и заговорил мощным, буквально
излучающим силу голосом.
— Приветствую, сын мой, — кивнул старик.
— Патриарх, — Оскар склонился в поклоне. Ритуал, был хорошо
известен, Оскар ждал этого дня и буквально репетировал каждый свой
шаг.
— Кто ты, юноша? — Оскар не сомневался, что Патриарх знал, кто
он такой, но ритуал был установлен очень давно и соблюдался
неукоризненно.
— Я слуга ордена, — последовал смиренный ответ.