КЛАССИКИ НФ - страница 41

Шрифт
Интервал


Есть здесь и парадоксальные, даже нелепые на первый взгляд истории. Но по мере чтения понимаешь, что внешне странное, это произведение многослойно и наделено глубоким смыслом. Таков, например, рассказ «Слава вождю!», где сенаторы проигрывают вождю индейцев штаты США, а тот на полном серьезе предлагает янки уплыть туда, откуда они приплыли. Поразительная смелость фантазии, особенно для урожденного американца Брэдбери.

Как обычно, много философских размышлений и тонких психологических наблюдений. Так, писателя чрезвычайно занимает вопрос расовой нетерпимости, который ярко бьет по восприятию в рассказах «Куколка», «Будем самими собой» и особенно в жестком триллере «Превращение», где справедливость расставляет все по местам. В рассказе «Все мои враги мертвы» Брэдбери очень точно говорит о том, что многих людей в жизни питает вражда, состояние противостояния, наличие врагов.

И напоследок автор радует нас внеземной фантазией «Дело вкуса», где идет речь о межрасовых отношениях, точнее их невозможности по психологическим и биологическим причинам. Рассказ, к сожалению, один, но зато потрясающей глубины и очень напоминает ранее творчество Мастера. По уровню художественной ценности книга получилась неровной. Здесь соседствуют и хорошие, и отличные вещи. Имеются и такие, без которых сборник ничего бы не потерял. В общем и целом, это наш, узнаваемый с первых строчек Брэдбери. Тот самый великий сказочник и мечтатель, которого мы так любим и ценим.

Знаменитая фраза из знаменитого классического голливудского фильма «Касабланка» легла в основу одного из последних сборников рассказов великого писателя Рэя Дугласа Брэдбери, которого с нами, к сожалению, уже нет. Но он жив в своих рассказах, и чтобы почувствовать незримое присутствие гения, достаточно открыть очередную его книжку.

Поздний Брэдбери специфичен. В том смысле, что его тексты не брызжут мощным фонтаном образов, как это было в классический период творчества 40-х – 70-х. Иная проблематика. Приземленные темы. Современные декорации. Повседневность. То есть поздний Брэдбери почти полностью уходит в реализм, неуловимо повторяя стиль своих любимых авторов – Вулфа, Хэмингуэя, Фицджеральда, с той лишь разницей, что действие его рассказов происходит в наши дни. В остальном же его персонажи все те же легко узнаваемые чудаки, зараженные оптимизмом, добротой и романтикой, которые в наше время смотрятся особенно дико. Можно сказать, даже вопиюще контрастируют с общим маргинальным уровнем современной литературы. И наверно тем ценнее, потому что Брэдбери остается верным себе, в его текстах нет чернухи, их пронизывает свет.