Голова кружилась, и я медленно, постанывая, попыталась сесть. У
кровати был красивый резной бортик, вот за него я и цеплялась
слабыми пальцами.
Резкое чувство тошноты… Цветные сполохи в глазах… Яркая вспышка
головной боли…
Особенно отчётливо боль пульсировала в левом виске. Я машинально
подняла руку и потрогала – на голове какой-то странный убор из
жесткой, грубой ткани. Аккуратно сдвинула его, пытаясь снять, под
пальцами ощущалась шершавая корка засохшей крови на волосах.
Кажется, там, под этой слипшейся прядью – рассеченная кожа.
Я со стоном рухнула на подушку, и откуда-то, как показалось мне
-- из-под кровати, послышался голос. Женский, но достаточно низкий
и грубоватый:
-- Барышня… Барышня, вы никак в себя пришли? – всё это
сопровождалось кряхтением, как будто женщина пыталась поднять
тяжесть. Наконец, из-за бортика кровати вынырнуло полное, слегка
помятое женское лицо.
Женщине лет сорок-сорок пять, крепко сбитая, даже полноватая,
одетая в какую-то нелепую и странную одежду.
На голове -- мятый полотняной чепец с забавной рюшью из довольно
грубого кружева. Если бы не моё омерзительное состояние, я бы
улыбнулась, глядя на обладательницу солидного носа картошкой,
пухлых щёк и маленьких заплывших глазок, которая рискнула
нарядиться столь странным образом.
Холщовая блуза с широкими сосборенными рукавами, сверху жилетка
из сукна с яркой отделкой толстым витым шнуром по краю, юбка плотно
обхватывала солидный животик и дальше расходилась фалдами.
Почему-то мне показалось, что длиной одежка будет до самого пола.
Весь наряд был изрядно измят, как будто женщина спала прямо в
нём.
-- Очнулись, барышня? Ну, и слава Богу!
Заметив, что я слегка сдвинула непонятную штуку на голове, она
прямо кинулась ко мне, приговаривая:
-- Тихо, барышня, тихо. Нельзя это снимать! Не дай Бог, страшный
этот увидит – греха не оберемся! – зашипела на меня женщина,
напяливая тряпку обратно мне на голову.
Я медленно соображала. Что-то в словах женщины мне показалось
необычным. И даже не это обращение – барышня, а сам язык, на
котором она говорила. Он похож на любимый мной английский, но это
явно не англиканская версия, а, скорее всего, какой-то местный
диалект. Странным было то, что я её отлично понимала. Понимала так,
как будто тоже являлась носителем языка.