- Мила, Мила, перестань.
- Нет, - всхлипы рвутся из меня.
Отчаянно мотаю головой.
- Это конец. Всё ложь! Всё конец!
- Мила…
- Ложь! Ложь! Ложь!
- Успокойся, пожалуйста.
Сквозь слёзы смотрю на Лику. Кажется, она напугана. Ещё бы в разгар рабочего дня у меня истерика в её кабинете.
Она поднимается из-за стола, идёт к двери, закрывает её на ключ.
- Вот так, чтобы никто не зашёл.
- Дай ещё воды, пожалуйста.
- У меня валерьянка есть, накапать?
Киваю энергично.
- Давай.
Немного странно, что у такой железобетонной леди, как Лика, есть успокаивающие. Она несемейная. Детей нет. Её брак – это работа. Она успешный менеджер по продажам, глава отдела, все её подчинённые ходят по струнке смирно и ежеквартально бьют планы сверх установленных значений. Завидую ей слегка.
А вот, видимо, тоже после работы валерьянку попивает в одиночестве.
Аромат лекарства разливается по кабинету. Сомнительно, что это мне поможет. Эффект самовнушения разве что от неё может быть.
Но всхлипываю я уже меньше.
За пеленой слёз обеспокоенное лицо Лики. Собрав волю в кулак, спрашиваю:
- Куда вы ездили?
- Куда-то на Германа.
- Вспомнишь адрес? Место?
Её рот в шоке приоткрывается.
- Ты чего удумала, мать?
- То и удумала, - злюсь. – Своими глазами хочу взглянуть.
- Мила, ну ты подумай! Даже если я тебя туда отвезу, не факт, что мы с ними столкнёмся. Я ж не знаю ни этажа, ни квартиры.
- А ты отвези. Я везучая, столкнёмся!
Почему-то я в этом уверена.
Да, я везучая. Во многом. Кроме брака, конечно.
Сколько лет я была слепа? Как не замечала очевидного? Муж жил на две семьи? Ребёнка там нажил? А Сашка как? Это он после её рождения, выходит, загулял?
Ну да… было тяжело. Не скажу, что у меня была депрессия, но раздражительность зашкаливала. Первые полгода Санька была очень беспокойная. Кричала, если не спала. Если спала, то только на моей груди. Я раздражалась жутко, ощущая, что даже моё тело мне не принадлежит. Интимная жизнь полетела к чертям. Груди было так больно, что, если её касался муж, я взрывалась приступом гнева. Думала, Глеб проявил понимание и деликатность, когда секс, как наивысшее проявление близости, исчез из нашей жизни более чем на полгода, а после напоминал простые механические движения. Влечение к мужу и страсть вернулись намного позже. А он, выходит, налево повадился шастать? И дошастался до прижитого где-то там на стороне ребёнка?