Маги все еще стояли с напряженными лицами, готовые замкнуть
цепь.
– Хочу его! — встала маркиза Траут. Указывая при этом на
Демона.
«А Сирил пари проиграл», — злорадно подумал Эдж, разглядывая
даму. Ничего так. В возрасте, но ухоженная. Зато жениться не
придется.
— А я его, — палец, украшенный перстнем с огромным рубином,
указывал на Лю.
— И я! — вмешалась лимонная булочка.
— А почему это ты?!
— Мне он тоже приглянулся!
Лю попятился за спину командира. Эдж невозмутимо протянул свою
длинную руку и вытащил красавчика обратно на авансцену. Намечался
аукцион, и Эдж решил подогреть и без того заинтересованных
леди.
— Стесняется, — подмигнул он дамам. — Он ведь еще
девственник.
— Кто?! Я?! — сэр Кемптон, всеобщий любимчик, от которого что
благородные леди, что крестьянки, снабжающие заговорщиков
провизией, приходили в экстаз, возмутился из-за новой гнуснейшей
лжи.
Лю лишился невинности в шестнадцать и имел уже приличный стаж
любовных похождений. Сирил не зря тогда подколол сэра Кемптона.
Малыш и в самом деле находил развлечения даже в глухом лесу.
Но что тут началось!
Высокая статная леди, чью шею украшало сверкающее колье с
бесчисленным количеством драгоценных камней, решительно вынула из
уха серьгу-каскад. Нижний ярус этого шедевра ювелирного искусства
аж касался ключицы, когда серьга висела на положенном ей месте.
— Это тебе, мой мальчик, — серьга упала к ногам сэра Лю.
Жест дамы оценили. С какой небрежностью баронесса метнула к
ногам красивого мальчишки целое состояние! И под ноги святого
Герлиона упал сверкающий перстень с рубином. А потом колье…
— Что стоишь? — Эдж толкнул локтем в бок сэра Загиса, который аж
рот открыл от удивления: вот это аплодисменты! — Собирай!
Щеки Лю пылали от гнева. Благородный сэр Кемтон — предмет
позорного аукциона! А дамы все не унимались!
Эдж нагнулся к самому уху Лю и шепнул:
— Ты бы не ломался, парень. Они тебе уже полфлота подарили. За
один только вечер. Сами все отдают. Ты ведь не хотел никого
грабить.
И Лю, наконец, сдался. Ну, если это нужно для дела…
Святой Герлион спустился со сцены, изящно поклонившись
баронессе, взял ее руку и картинно поднес к своим губам.
Белоснежная кожа запястья благородной дамы окрасилась кармином: Лю
прекрасно знал, куда и как целовать.
— Шедеврально! — простонали в зале.