— К-к-конечно, ваша милость.
— Вот именно: милость. Вы будете жить, и вас даже станут неплохо
кормить. До моего возвращения.
— А потом меня отпустят?
— Разумеется. Пострадает только ваша репутация. Но вы им
скажете, что я вас заставил. Силой. И вам все поверят.
Управляющий тяжело вздохнул и взялся за перо. С таким не
поспоришь. Интересно, как он собирается угождать высокородным леди?
Да его же мигом раскусят! Хорошо бы схватили и повесили!
— Не дождетесь, — ухмыльнулся Эдж. — Я живучий. А вас на всякий
случай свяжут. Чтобы глупостей не наделали.
Актеров также связали и отвезли в лагерь, где первым делом
накормили. А потом граф Варни произнес речь:
— Мы всех вас отпустим, как только все закончится. Но несколько
дней вам придется пожить в лесу. Возможно, что кто-то захочет тут
остаться. Это настоящая мужская работа, хотя порою это стоит жизни.
Выбирать вам.
— Красиво говорит, — ткнул Сирил локтем в бок баронета Гарвира.
— Вот из кого получился бы отличный император. А то дядя Эджа
косноязычен. К тому же все речи за нашего правителя пишут его
секретари.
— Мать Эджа была хоть и не из больно-то знатного рода, зато
умна. Всё книжки читала.
— Может, его и заделали в библиотеке? Раз он так связно и
грамотно говорит, — хмыкнул Сирил.
— Тихо ты! Про мать ни слова! Эдж крайне трепетно к ней
относится. Наружностью наш командир пошел в отца, а вот душа,
похоже, тонкая, хоть Эдж это тщательно скрывает. Покойный император
был нечета своему брату. Огромен, грозен, и боец отличный.
— Тогда как же его угораздило столь рано отправиться на тот
свет?
— Против яда и заговора железо бессильно. И титул тоже.
— Вам есть, что добавить, баронет? — раздался грозный голос
графа Варни. — А то я вижу, что вы меня не слушаете.
— Разумеется, есть, раз я тут остаюсь, — и лорд Гарвир встал. —
Дисциплина в лагере железная, и без дела никто шататься не
будет.
— Вот и проследите за этим.
— Есть, мой командир! — гаркнул баронет.
Актеры оживились.
— Может, мы можем вам чем-нибудь помочь, ваши милости? — и
красавец с глазами, похожими на переспелые сливы встал.
Эдж невольно вздохнул: вот это натура! Его бы с собой
прихватить, чтобы никто не усомнился. Но руки, увы, изнеженные.
Оружие в них не удержать. И вырос парень в домашнем театре, а там
не учат воинскому делу. А учат угождать знатным дамам и
декламировать стихи. А в замке графу Варни потребуются бойцы.