Бран возвращался и возвращался к себе маленькому, лежащему
неподвижно после падения и пытался пробудить собственный дар,
представая перед самим собой птицей, чтобы не пугать. Он пытался
предупредить себя об отце, о железнорожденных… С горечью и тоской
звал Теона, когда тот приходил в Богорощу.
Ошибался, наблюдая за тем, как брат совершает свой первый поход
за Стену, тем самым дав Ходокам знать, где искать воинов Ночного
Дозора. Ошибался, наблюдая за вторым походом Джона и давая Королю
Ночи знать, что тысячи и тысячи людей разбили лагерь у Сурового
дома. И ошибся теперь, едва не погубив брата в третий его поход за
Стену.
Теперь Бран знал, что его видения – не тайна для Короля Ночи.
Проснувшись после долгого сна, тот вернулся в этот мир, уже зная
все, что когда-либо видел Бран.
- Ничего уже не изменить. Все уже случилось. Я не могу
бездействовать лишь потому, что опасаюсь вновь ошибиться, -
прошептал юноша и поднял взгляд на белое дерево.
Он видел и другое, замерзшее, мертвое дерево там, где когда-то
Дети Леса превратили человека в иного. Они отдали своему творению
огромные силы, заключавшиеся в чардреве. Служи иной Детям так, как
должен был, эта сила, возможно, не стала бы причиной стольких бед.
Но… все сложилось совсем не так, как рассчитывали Дети Леса. А
Бран… он не знал, что вмешается и сам станет частью страшной сказки
старой Нэн.
***
- Сейчас день или ночь? – спросил маленький мальчик, прижимаясь
к ноге матери.
- Сейчас ночь, маленький, - как можно мягче ответила та и
улыбнулась ребенку, стараясь не показывать истинных чувств. – Тебе
нужно поспать.
- Но почему она такая длинная? – удивился малыш. – Не хочу. Не
хочу спать!
Мать не ответила, лишь сильнее сжала зубы, стараясь не показать
младшему свою панику. Но от старшей дочери, присевшей на стул у
камина, не укрылся затравленный взгляд матери.
- Все будет хорошо, - улыбнувшись брату, сказала девушка. – Но
если ты хочешь, чтобы настало утро, то нужно спать. Вот поспишь – и
проснешься с первыми лучами солнышка.
- Холодно, - прохныкал малыш.
Мать укутала его в одеяло и прижала к себе. Переглянулась с
дочерью. Малыш продолжал хныкать, но эти тихие звуки не могли
заглушить громких голосов мужчин где-то за пределами большого
замка.
Жены и дети из некоторых семей уехали в более безопасную сейчас
Белую Гавань, в замок Толхартов и другие более южные крепости
Севера, а то и ближе к Перешейку, где их готовы были принять жители
болот. Но куда больше людей осталось. Многие чувствовали, что не
могут сейчас покинуть родину, пусть людям и грозила смертельная
опасность.