Улыбка юноши была такой светлой, а в глазах столько уверенности,
что Джону стало чуть легче. Вина не ушла, но теперь не ощущалась
так остро.
***
Дени улыбнулась, заметив улыбку Джона. Она не представляла, что
заставило его перестать хмуриться, но была рада, что это случилось.
Ребенок внутри нее, будто почувствовав настроение Дейнерис,
легонько толкнулся, привлекая к себе внимание, и она улыбнулась
шире, положила ладони на округлившийся живот. Но тут же
нахмурилась, закуталась плотнее, ощущая острое желание уберечь свое
дитя от любой опасности.
Еще год назад Дейнерис жила с уверенностью, что у нее не будет
детей. Ведьма забрала у нее и мужа, и будущее. Ночами девушка не
спала, проливая горячие слезы и глуша свои стоны подушкой. Никто и
никогда не должен был видеть Королеву слабой, но самой себе Дени
лгать не могла.
Даже стоя в продуваемом ветрами зале с картой на Драконьем Камне
и слушая рев волн, даже думая о том, как завоюет страну, прежде
бывшую домом ее семьи, Дейнерис не могла отделаться от горьких
слез, но плакала так, чтобы ее никто не видел.
Разве мог ее десница понять, какую боль причиняет ей,
заговаривая о наследовании? Нет. Но и рассказать ему об этом
Дейнерис не могла. Не нашла бы слов. Не было слов ни в общем языке,
ни в валирийском, ни в дотракийском, чтобы выразить то горе, что
терзало ее душу. Слова бесполезны, когда боль режет изнутри, рвет
когтями, кусок за куском пожирая силы, когда отчаяние срывается с
губ криком, стоном, мольбой, когда опускаются плечи и не остается
ничего. Ничего… Лишь пустота.
И остается лишь одно – не оборачиваться. Там позади пустота.
Тьма. И если увидеть ее, то уже не вернешься.
И Дени не поддавалась, собирала силы и волю в кулак. Она
сражалась, она оставалась сильной, она не щадила себя. И не
собиралась отступать от задуманного.
Но в снах прошлое настигало ее. И там она не могла от него
укрыться.
В снах она видела предков, которых никогда не знала, видела
Дрого, чья смерть была на ее руках…
Он был сильный, ее Солнце и Звезды, как черный с алым дракон,
когда-то приснившийся ей. Тот дракон дал ей силы и ярость пережить
первое время в кхаласаре. И Дрогон стал ее силой, символом того,
что она справится со всем.
Ей снился брат, которого она не знала, но о котором ей
рассказывал Визерис и сир Барристан. Его именем она назвала
дракона, чье яйцо приносило ей покой и счастье.