«Что я скажу Серсее и как смогу убедить ее? – подумал однорукий
воин. – Я должен это сделать. Но как? Это не поле боя… Дипломатия
никогда не была моей сильной стороной».
Троица двигалась очень медленно, но наконец Джейме увидел первый
рукотворный коридор, перегороженный решеткой. Варис быстро
справился с замком, беззвучно орудуя увесистой связкой ключей.
Дальше решетки появлялись чаще, выводя то в другие коридоры, то в
небольшие залы.
Чем дальше они шли, тем чаще стал мелькать трехглавый
Таргариеновский дракон, выложенный на полу красной и черной
плиткой. Когда однорукий воин проходил мимо очередного такого
дракона, вода, скопившаяся между расколотых плиток, блеснула в
свете лампы, и Джейме почудилось, что глаза зверя наблюдают за
ним.
«Я знаю тебя, Цареубийца, - обратился к нему голос из тьмы,
таившейся вне круга света. – Ты скоро придешь ко мне».
Джейме сглотнул. Он знал этот голос, эти властные стальные
нотки. Сколько бы ни прошло лет, он никогда не забудет голос
Рейгара Таргариена.
В паре коридоров Варис задвигал заслонки с трех сторон лампы,
оставляя ровно столько света, чтобы два его спутника могли видеть
округлые плечи идущего вперед евнуха. Здесь, глубоко под
Королевской Гаванью, походка Вариса изменилась. Он больше не
семенил, как бывало при дворе.
- Я бы мог провести вас улицами, - через какое-то время сказал
Паук, открывая лампу вновь, - это было бы гораздо быстрее, но в
столице теперь совсем не безопасно. Боюсь, милорд, даже ваше имя и
желание предстать перед вашей сестрой не убережет от смерти.
Варис сказал это с такой скорбью, что у Джейме мурашки пробежали
по спине. Ему захотелось выбраться из затхлых подземелий и своими
глазами взглянуть на город.
С тех пор, как Джейме двинулся по Королевскому тракту в сторону
Риверрана много недель назад, он не представлял, что же происходит
в Королевской Гавани. В Винтерфелле Тирион рассказывал ему лишь то,
что знали и другие – ворота Королевской Гавани закрыты, стража
никого не пускает как внутрь, так и наружу, а воды залива сковал
лед, взяв в плен корабли Эурона Грейджоя.
Но за последние недели погода сильно изменилась. Лед
растрескался. В самом воздухе суровость зимы, пришедшей с севера,
ощущалась все слабее и слабее. Но сколько Джейме ни вглядывался в
корабли, а так и не увидел на них людей. Подобное могло означать
лишь одно, но воин старался не представлять столицу, ставшую в
последние месяцы обиталищем железнорожденных под предводительством
Эурона.