Много дней назад Грейджои отправили людей следить за заливом и
кораблями, но и после этого Теон опасался неудачи. Права Яра, порой
Теону отказывала уверенность.
- Но не этой ночью, - мотнул головой кракен. - Не этой ночью. Не
в час волка.
Если боги останутся благосклонны, к рассвету Яра захватит много
кораблей. Если Утонувший будет щедр, наследница островов сможет
увести добычу подальше, ослабив флот их с Теоном дяди.
Грейджой надеялся, что сестре удастся перебить всю охрану, но в
подобный успех он почти не верил. Лишь молил всех богов, чтобы этой
ночью сестре сопутствовала удача, чтобы время оказалось на ее
стороне.
Теон оглядел оставшиеся на берегу шлюпки и усмехнулся:
- Утром Король Железных островов узнает, что его время подошло к
концу.
***
Джейме снился кошмар. Раз за разом он видел то перекошенное от
боли, опухшее от слез лицо Королевы Рейлы, то радостно хохочущего
Эйриса, то суровый взгляд Эртура Дэйна, то залитые кровью плиты в
тронном зале. Чем дальше, тем больше становилось крови. Лица
мелькали, Джейме одышливо хрипел, пронзая сердца людей. Пот заливал
глаза, Джейме пытался стереть его, и оказывалось, что по его лицу
стекают струйки крови.
Мелькавшие перед взором лица стали то и дело перемежаться лицом
Серсеи. Она то хмурилась, то злилась, то довольно улыбалась. Ее
зеленые глаза сверкали, и этот свет постепенно становился ярче,
маревом застилая все кругом, пока даже кровь во сне Джейме не стала
ярко-зеленой, как разлитый дикий огонь.
Цареубийца дернулся, захрипел и проснулся. Пот катился у него по
вискам, нестерпимо чесалось в груди и болело там, куда пришлись
увесистые удары стражников.
Джейме пошевелился, пытаясь принять более удобную позу, но
избитое тело отвечало дергающей болью на каждое движение. До того,
как воин забылся тяжелой дремой, ему казалось, что обрубок правой
руки повис плетью, но теперь стало ясно, что стража не переломала
Ланнистеру кости.
Металлическая перчатка валялась на гнилой соломе подле Джейме, и
он едва не рассмеялся, увидев ее. Никому не понадобилась его
позолоченная сталь. Но Джейме остановил себя, сообразив, что скулу
подергивает болью, а на губах запеклась кровавая корка - за попытку
огрызнуться воину врезали его же рукой.
Джейме вздохнул и еще немного подвинулся. Его камера была
гораздо меньше той, в которой держали когда-то Тириона. Брат мог
перемещаться по своему узилищу, мог спать на жестком тюфяке,
набитом соломой. Джейме же достались условия немногим лучше, чем во
время пленения у Робба Старка.