И Тирион останавливал себя, ловил за хвост эти безумные мысли.
Усмехался от осознания, как бы был удивлен отец, осознавая, что его
сын-карлик похож на него больше, чем любимец Джейме.
Он останавливал себя и заставлял не желать столь злой участи
целому городу, который он ненавидел. Заставлял одуматься и не
потакать порывам Дейнерис, ведь она тоже была дочерью своей семьи,
как и Тирион - сыном своей, а порой Королеву захлестывали эмоции. И
сам не потакал своим порывам.
А ведь ревновал! Ревновал Дейнерис к власти, к драконам. И
ревновал ускользающие из рук позиции к Джону.
Когда-то любовь погубила его отца. Любовь сделала из самого
Тириона тряпку. Любовь многое разрушила. Уж Тирион-то знал об этом.
Но он бы никогда не признался, что любовь к власти способна
разрушить куда больше, чем любовь к женщине.
Тирион любил Шаю, но себя во власти, в центре великой игры у
подножия трона любил больше. И потерял… Потерял все.
Он умолчал об этом в разговоре с Мормонтом, поклялся себе, что
никогда не расскажет об этом даже самому близкому другу, даже
Подрику или Бронну, которые видели бывшего десницу в худшие моменты
его жизни. Никто и никогда не должен узнать, что очень многое
Тирион сделал не только из любви к брату, не только из любви к
семье, но и из-за своей любви к власти. Чтобы иметь хотя бы шанс
сохранить свою семью, он подавил в себе жажду власти, жажду мщения,
желание распорядиться ситуацией наилучшим образом. Он сделал все,
чтобы доказать и себе, и памяти отца, что он его сын. Сын, которого
тот ненавидел, но сын, который переступил через собственные амбиции
и Ланнистерскую любовь к власти, чтобы только дать шанс на
выживание этой самой семье.
***
- Собирайте всех! - рявкнул Эурон, глядя на догорающие у
причалов лодки. - Всех до одного! Я хочу, чтобы все увидели, как я
разыщу и вырежу языки своим племянникам, где бы они ни
спрятались.
Колокола на башнях внезапно утихли, а после затрезвонили вновь,
но иначе, возвещая об осаде. Эурон поднял голову, прислушался и с
рычанием осклабился.
- Всех! Всех! - заорал он, удобнее перехватывая древко топора. -
Пора нам всем размяться.
Он шагнул вниз с причала и большими шагами направился в город. С
яростью взмахнув топором, железнорожденный ударил им одного из
безумно метавшихся по улочкам горожанина и облизнулся при виде
брызнувшей во все стороны крови.