– Ты так спокойно об этом говоришь. И Паша ведет себя… обычно.
– Не все то золото, что блестит – слышала такое? Вот это как раз о нем... Ни забот, ни проблем. Подумаешь, загулял. Бабу завел. Потом другую, третью. Во вкус вошел.
Таня смотрит на меня широко открытыми глазами и не верит ни единому слову. Наверное, это из–за того, что я так спокойно об этом говорю. А я просто устала. Перегорела, приняла и живу теперь одним днем. При муже без мужа.
– Шутишь... – почти шепчет Танюха. – Он же тебя так любил... такой заботливый всегда был, внимательный. Даже сегодня...
– Вот каким хорошим был, таким отмороженным и стал. Прям как в кино, – хмыкаю.
– Как ты это терпишь? Тем более зная, что он тебе изменил, изменяет… – в голосе подруги сочувствие, шок, непонимание.
И я срываюсь.
– А что мне делать, Тань? Уйти некуда, уехать тем более. Ну, снимала я квартиру за копейки какое–то время, больше такого варианта нет. Кредиты у нас. На мне, на нем. Мама, как отец умер, дом продала, однушку купила, остатки денег между детьми поделила. Там копейки. Я с этих денег часть кредита погасила. Не к ней же мне уходить, еще и с сыном. А тут у Дениса своя комната. Ну, куда мне? А с Пашей живем как соседи, только и всего. Он бухает, развлекается, дома почти не ночует… Ко мне не лезет и то хорошо.
– Поверить не могу! Он же так любил тебя… А ты его… – говорит подруга медленно, переваривая услышанное. – Я бы так не смогла. Мой тоже чудит, конечно, но я сразу сказала – слухам не поверю, бегать искать не буду, но застукаю с бабой – сама вещи соберу и не прощу никогда, как бы сильно не любила. Гордая.
– А я вот не гордая, – вскидываю взгляд на подругу. – Я бегала, искала его, заставала со шлюхами. Дралась с ним и его бабами. С синяками ходила. За любовь свою боролась, понимаешь, за семью. Как могла, как умела... Уходила от него несколько раз вместе с Дениской, так он в слезы, на коленях ползал, молил о прощении, проходу не давал. Клялся, что это был последний раз, что без меня жить не будет. То одно делал, то другое...
Не выдержала я. Голос сорвался. Вот–вот разревусь, и капли не помогли. Открыла форточку, подышала шумно, отпустило. Покурить бы, да дети дома, не хочу, чтобы видели.
– Однажды, после очередного выкидона, говорю: все, на развод подам, жить с тобой не могу и не буду. Дениса забрала и к маме ушла. Так Паша смс прислал. Типа прощай, не вини…, – я всхлипнула, стерла слезы. – Я испугалась. Домой прибежала – нет его. Мать сказала, что Паша в гараж ушел. Я туда, а он… там… фантазер, блин. И плачет… Простила в который раз. А потом снова и снова повторялось то же самое или еще изощреннее. Сколько я уже натерпелась… сама оглядываюсь назад и страшно становится… И с каждым разом все страшнее и страшнее. Боюсь, что сделает с собой что–нибудь, как я с этим грузом жить буду? В глаза сыну смотреть, людям?