— Ну как там, Татьяна? — к женщине из донорского центра неспешно
подошёл полноватый мужчина в форме полиции. — Сегодня ночью
скандалов не было?
Та повернулась к нему и недовольно фыркнула.
— Вот сам бы ночью зашёл да проверил! Хоть раз. А то как ночь,
так я всегда одна с этими упырями, глаза б мои их не видели уже, а
как утро, так ты сразу тут!
— Не, ну ты чего, Татьяна? — стушевался участковый. — Куда мне
лезть на вампиров? Мне от них только крест обычный выдают и
чесночный спрей, они от него только чешутся… если у тебя что, то
сама знаешь — жми кнопку и вызывай анти-вампирский отдел…
— Пока они там приедут, меня уже сожрут, — огрызнулась Татьяна.
— Вон, как в том месяце, когда попался один, голодный, с катушек
съехавший… Я защиту врубила, сижу, молюсь, чтобы её хватило, а он
беснуется… Только и спасло, что другие два вампира пришли вовремя,
скрутили его… а твой отдел только через двадцать минут приехал!
— Ну-у-у… — протянул участковый. — Это они, конечно, долго. Но
на меня ты зря ругаешься. Я же вообще по ночам не работаю.
— А чего тогда спрашиваешь?
— Так для порядка! Мне же знать положено…
…я завернул за угол; голоса стихали в отдалении. Перейдя через
дорогу ещё раз, я остановился возле покрытой стеклом будочки.
Кажется, до троллейбуса ещё минут пять.
— …остановка «Университет имени Зубрицкого»! — раздалось из
динамика привычным невнятно-жестяным голосом.
За время поездки солнце уже вышло и светило вовсю, так что
Немёртвый был весь залит солнечным светом; величественное
трёхэтажное здание с контрфорсами и колоннадами вырисовывалось на
фоне уже пожелтевшего в конце октября, но ещё не до конца
облетевшего парка.
Вылетев из троллейбуса, я глянул на часы, венчающие вход в
Немёртвый. Пять минут до начала занятий; немного, но самое то,
чтобы залететь в аудиторию и сделать вид, что не опаздывал…
— Опаздываете, молодой человек.
Ох. А вот и декан.
Одетая, как всегда, в строгий костюм чёрного цвета — Ингрид
Дитмаровна будто постоянно носила траур — она стояла на фоне
светло-бежевых колонн тёмным пятном. Левая рука уверенно лежала на
рукояти артефактного клинка, трофея из Могильника (по слухам,
Ингрид Дитмаровна с ним чуть ли не спала, но в то же время никто из
студентов ни разу не видел, чтобы она вынимала его из ножен),
правая была повёрнута так, чтобы декан видела время на наручных
часах.