— Я пока еще ни на что не подписался, — напомнил Яр.
— А это мы сейчас исправим. — Рихард уже схватилась за телефон.
— Леш, неси предварительный договор, — бросила она в трубку.
— И в качестве аванса мне нужен амулет для подавления ауры
низшей нечисти, — добавил, к моему удивлению, Ярослав.
— Хоть два!
Через пару минут молодой, явно взволнованный мужчина в костюме
зашел в комнату и положил перед нами на стол два документа.
— Смотри, назначаем тебя временным консультантом теневой юстиции
на три месяца. Практически никаких ограничений, кроме
членовредительства. Ну как? За три месяца поможешь вычислить нашего
«воскресителя», и ты свободен. На контроль возьмем, но без
каких-либо обязательств. Ну а если понравится, то добро пожаловать
на службу. Как тебе?
— Вряд ли мне понравится, — вздохнул Ярослав, взяв документ и
полистав его. — А что, если я не справлюсь? Если печать все же
будет сорвана?
— Тогда… помоги нам всем небо. Они вернутся голодными и очень
злыми. Впрочем, первым наверняка захотят сожрать одну белобрысую
сволочь, за этим будет забавно понаблюдать… — она странно
улыбнулась.
— О чем ты?
— Да так, ни о чем.
Из кабинета мы вышли спустя полчаса. Перед тем как передать для
подписания договор, Анна Рихард помрачнела и всё же сказала:
— Есть ещё один момент.
— Боюсь даже предположить какой, — съязвил Яр.
— Он связан с тем, как именно ты вернулся в мир нелюдей. Я-то,
представь, вам с Майей верю, но начальству объяснение не
понравится. Нам всё равно придется вызвать специалиста и влезть в
ваши головы, чтобы докопаться до истины. Ярослав, а если наш
преступник причастен к твоему оживлению? Вы ничего не помните.
Очень удобная ситуация — для того, кто мог вас использовать в
корыстных целях. В таком случае, вы оба находитесь в опасности.
Я не стала дожидаться ответа Ярослава. Испугалась, что он может
отказаться. Наверняка древнему не понравится, что в его голове
копаются как в мусорном ведре. Но это ведь в наших интересах! Да и
до истечения отмеренных мне Яром сорока восьми часов осталось
совсем немного.
А потом что?
Близость с Ярославом хоть и не казалась какой-то совсем уж
гадостью, но я не собиралась идти на неё. Это крайняя мера. Только
если совсем уж ничего не останется.
Сейчас же у нас появился реальный шанс посмотреть со стороны,
что случилось. Главное — четко очертить границы и не коснуться
воспоминаний о пытках отца или о бойцовском клубе.